"Константин Александрович Федин. Необыкновенное лето (Трилогия - 2) " - читать интересную книгу автора

Кирилл приподнял пальцы, закрывая свою мимолетную усмешку.
- Я не хочу, чтобы все думали одинаково со мной. Я хочу, чтобы вы
думали так же, как я.
- Небольшое требование... Но, вероятно, я не смогу его выполнить.
- Почему же... если оно небольшое?
- Как-то слишком скоро у нас наметились расхождения.
- Например?
- Например, вы почему-то сразу переменились, как только я назвала
Цветухина.
- Не знаю, каков он сейчас, - отвел глаза Кирилл. - Раньше я его
терпеть не мог. Он самообольщен, как пернатый красавец.
- Как вас звать? Кирилл, а по отцу? - вдруг спросила Аночка.
- А как вы меня зовете за глаза?
- За глаза... я вас никак не зову.
- Ах ты вихор, - улыбнулась Вера Никандровна. - Николаевич, по отцу
Николаевич.
- Так вот, Кирилл Николаевич. Позвольте дать вам совет: не
высказываться о людях, которых вы не знаете.
- Правда, - беспокойно сказала Вера Никандровна, - Цветухин
мужественный и простой человек.
Аночка легко нагнулась к Вере Никандровне и опять с необыкновенной
быстротой поцеловала ее.
- Мне надо идти, - сказала она и прибавила, держа в ладонях голову
Веры Никандровны и покачивая своей головой в такт раздельным и звучным
словам: - Именно мужественный и простой человек!
Вера Никандровна взяла ее руки и спросила, глядя ей близко в глаза:
- Как Ольга Ивановна?
- Маме плохо, - ответила Аночка, словно мимоходом, но так, что уже
больше не нужно было ничего говорить, и распрямилась, и обошла стол, чтобы
проститься с Кириллом.
Он вдруг неловко выговорил:
- Ну, хорошо. Принимаю совет. Не сердитесь.
- А я не сержусь, - непринужденно ответила она и ушла, мигом исчезнув
из комнаты.
С минуту все молчали, потом, вздохнув, Рагозин спросил:
- Тебе, говорят, квартиру нашли! Переезжаешь?
- Нет. Она мне не нравится.
- Э, да ты вон какой! Этакого буржуя тебе палаццо дают, а ты
недоволен?
- Да, - сказал Кирилл, явно думая о другом, - я, братец, задрал нос...


10

В безветренный, почти уже летний день Пастухов вышел из тамбура
дорогомиловского дома в легоньком пальтеце по давней моде - до колен,
палевой окраски с белой искрящейся ниточкой, и глянул сначала вверх - не
хмурится ли? - потом в стороны - куда приятнее направиться? - потом под
ноги - не грязно ль? Поглядев вниз, он заметил троих
мальчуганов-одногодков, сидевших на тротуаре спинами к залитому солнцем