"Константин Александрович Федин. Необыкновенное лето (Трилогия - 2) " - читать интересную книгу автора

мужчин, прибавила: - Я только на полчасика.
Говорила она тихо, но голос ее звучал сильно, как у певиц с
прирожденной полнотой звука.
- Конечно, ни минуты свободной, где там! - упрекнула Вера Никандровна,
но будто даже не без одобрения или гордости, как часто бывает в обращении
матерей с детьми. - Кирилл, это и есть Аночка Парабукина.
Аночка не подала, а точно выбросила навстречу Кириллу легкую и немного
длинноватую руку, в то же время шагнув к нему совсем неслышно.
- Мы знакомы, - проговорила она по-прежнему тихо, но еще звучнее, -
хотя вы меня, разумеется, не можете помнить. Я была вот такая, - она
показала себе по грудь. - А вас я бы сразу узнала.
Она поздоровалась с Петром Петровичем, огляделась и, не найдя стула,
пошла в соседнюю комнату, до странности легко, каким-то скольжением
двигаясь. Однако, несмотря на бесшумность, поступь ее была как бы
угловатой, и вся она оказалась легкой не от плавности, но от худобы,
особенно заметной по тонким ногам и рукам, к тому же слишком вытянутым, как
у девочек, переросших свой возраст. Она принесла стул и подсела к Вере
Никандровне. Лампа осветила ярче ее голову, остриженную накоротко, с
недевичьим вихром на затылке, с маленькой женственной, светящейся белизны
прядкой на лбу и голыми висками. Лицо ее производило впечатление несколько
противоречивое: тонкому овалу его и красивому рту и подбородку, пожалуй, не
соответствовали чересчур строгие брови, вдруг делавшие суровым выражение
медлительных синих глаз.
- Ты что смотришь? - спросила Вера Никандровна Кирилла, который как
поднялся, так и стоял, молча следуя взглядом за Аночкой. - Она, наверно, и
тебе кажется больше похожей на мальчика? Ишь своевольница! (Вера
Никандровна слегка пригладила Аночкин вихор.)
- Я смотрю, какая же прошла вечность! - ответил Кирилл, подвигая стул
так, чтобы видеть Аночку, но тут же мельком глянул на Рагозина и шумно
отодвинулся на прежнее место. Он решительно намерился продолжать прерванный
разговор и, подавляя неожиданную неловкость, произнес именно то, что в
таких случаях произносят:
- Так, значит, вот...
Но мысль его пошла другой дорогой, и хотя он обращался к Рагозину,
речь велась не к нему.
- Пока смотришь на себя, словно ничего и не случилось: ну, бежит и
бежит время, вполне обыкновенно. А взглянешь на других - и как с того света
свалишься! - что же с тобой произошло, если вокруг тебя прямо-таки
перевоплотились?!
- Я стала, каким вы были, когда я первый раз вас увидала, - сказала
Аночка, и спохватилась, и перебила себя быстро: - Нет, нет, по годам, я
имею в виду только года!
Она почти рассмеялась и прикусила губу, и брови ее тотчас прыгнули
вверх, и тогда в глазах у ней не только исчезла суровость, но они стали
изумленно-озорными. Все сразу улыбнулись, и Вера Никандровна сказала,
втолковывая, как на уроке:
- Сколько сейчас девочке лет, если девять лет назад она была в два
раза моложе мальчика, а сейчас он в полтора раза старше ее?
- Девочке не знаю, а мальчику, на мой счет, лет двадцать семь? -
прищурился Рагозин.