"Константин Александрович Федин. Необыкновенное лето (Трилогия - 2) " - читать интересную книгу автора

Куда его девали, спрашиваю?
- В приют, обыкновенно, - сказал Ознобишин.
- В приют? В какой приют?
- Были такие сиротские приюты.
- Я понимаю. Я спрашиваю, допустим, у этой... у жены, ну, о которой вы
говорите, которая умерла, скажем, остался ребенок. Куда его из тюрьмы, куда
должны были поместить?
- Не могу сказать, - произнес Ознобишин нащупывающим новый тон
голосом. - Но ведь можно попробовать установить, если бы заинтересовал
именно случай с женой Рагозина.
- Установить?
- Да, ведь в рагозинском деле могут найтись следы.
- Вы, что же, думаете, оно сохранилось, это дело?
- Архив палаты цел, как я уже вам сообщил.
- И вы, что же, могли бы отыскать? - в какой-то вспышке нетерпенья
спросил Рагозин.
- Вероятно, конечно, - подумав, медленно отвечал Ознобишин, - но вряд
ли в моем положении, по крайней мере пока я лишен свободы...
Вдруг долгий, связывающий взаимностью и все понимающий взгляд
остановил их, в молчании, друг на друге. Слышалось ясно дыхание Рагозина -
частое, с шипящим выталкиванием воздуха в усы, и ознобишинские хрипловатые
вздохи через приоткрытый рот. Они пробыли в неподвижности несколько секунд.
Затем, шумно перевернув лежащее на столе дело и отодвигая его прочь,
Рагозин проговорил, обрезая слова:
- Стало быть, вы утверждаете, что оказали услуги некоторым лицам,
которых преследовал царский суд. Как либерал, да? По либеральным мотивам,
так?
- Из сочувствия, - мягко пояснил Ознобишин.
- Понятно. Нам не сочувствуют только там, где нет нашей власти.
- Извините, но это было до вашей власти, - деликатно поправил
Ознобишин.
- Но говорите-то вы об этом при нашей власти, а не при царе, -
возразил Рагозин. - Я попрошу вас письменно назвать свидетелей, которые
могут подтвердить ваши показания о прошлой службе. У вас ко мне вопросов
нет?
- Один. Кому я должен подать просьбу об освобождении?
- Не надо подавать. Комиссия рассмотрит и решит. Можете идти.
Ознобишин встал и поклонился с тем же учтивым видом, с каким
поздоровался, входя. Он был уже у двери, когда Рагозин хмуро остановил его.
- Минутку. Значит, вы могли бы быть полезны в отыскании этого, видно,
интересного дела, о котором рассказывали?
- Рагозина? - переспросил Ознобишин и, как необычайно расположенный
советчик, отечески ласково сказал: - Да лучше меня для этой цели, пожалуй,
никого и не найти. Архив палаты мне знаком. Хотя порыться придется и в
архиве охранного отделения, и вот здесь, в местных тюремных делах, - следы
могут обнаружиться совершенно неожиданно.
- Может, еще в приютах? - вставил Рагозин.
- В приютах? - не сразу понял Ознобишин, но догадался и воскликнул: -
Ну, разумеется, в бывших приютах. Насчет ребенка, да?
- Да, да! Можете идти, - нетерпеливо сказал Рагозин и тут же,