"Константин Александрович Федин. Необыкновенное лето (Трилогия - 2) " - читать интересную книгу автора

щупленький, узким, и что-то обиженное было в его прискакивании на носках.
"Боже, до чего скоро состарился", - подумала Лиза, и опять, как все
чаще за последний год, ей стало жалко отца до грусти. Но она не двинулась с
места.


6

Лизу в этот день преследовало беспокойство. Неминуемо произойдет беда,
казалось ей, и это не было предчувствием, которое вдруг возникнет и
необъяснимо улетучится, это было назойливое ощущение тягости в плечах,
тоска во всем теле. Она не пошла на службу. Постепенно она уверила себя,
что беда должна произойти с сыном. Он ушел утром и не возвращался.
По дороге домой, к обеду, Меркурий Авдеевич встретил Павлика
Парабукина, узнал, что тот не застал Вити дома, и велел - если Павлик
увидит его - передать, чтобы внук шел обедать. На дочь Меркурий Авдеевич
покашивался виновато. Она мельком сказала, что, наверно, Витя, по
обыкновению, зачитался у Арсения Романовича. То, что она крепилась, не
показывая беспокойства, словно еще больше виноватило Меркурия Авдеевича, и
он насупленно молчал.
Отдохнув, он собрался уходить, когда прибежал Павлик и, еле переводя
дух, пугливо стреляя золотыми глазами то на Лизу, то на Мешкова, выпалил,
что Витю забрали.
- Как забрали? Кто забрал?
- Грянула облава, и всех, кто торговал с рук, всех под метелку!
- Под какую метелку? Что ты несешь? - выговорила Лиза, так крепко
держась за спинку стула, что побелели ногти.
- Дочиста весь базар загнали на один двор и там разбирают - кого в
милицию, кого куда.
- А Виктор-то где, Виктор?
- И он заодно там!
- В милиции?
- Да не в милиции, а на дворе, говорю вам!
- Ну, а ты-то был с ним?
- Был с ним, да утек, а его замели.
Оторвав наконец руки от стула, Лиза подбежала к постели, схватила
головной платок, бросила его, отворила шкаф, принялась что-то искать в
платьях, бормоча: "Постой, постой, ты проводишь меня, Паша, постой..."
Меркурий Авдеевич взял ее за руку, отвел к креслу, усадил, сказал
отрывисто:
- Некуда тебе ходить... Я приведу Виктора.
Она в смятении опять поднялась. Он надавил на ее плечо, прикрикнув:
- Сиди! Я за него в ответе. Сам пойду.
Он зашагал так скоро, что Павлик припустился за ним почти бегом.
Дорога была не близкая, но до каждой надолбы на перекрестке знакомая
Меркурию Авдеевичу: не так уж давно хаживал он, что ни день, на Верхний
базар в свою лавку. Он двигался с замкнутой решимостью, точно на расправу,
пристукивая жиденьким костыльком, как прежде пристукивал богатой тростью с
набалдашником, спрятанной теперь подальше от недоброго глаза.
- Вон, - показал Павлик, когда между рыночных каменных рядов