"Константин Александрович Федин. Необыкновенное лето (Трилогия - 2) " - читать интересную книгу автора

- Волга! Мама, Волга!
Ему никто не отозвался - все были заняты тасканием вещей, и его
неожиданно взяло сомнение - не ошибся ли он? Волга должна была быть похожа
на Неву, но только гораздо больше. А то, на что смотрел Алеша, нисколько не
напоминало Неву. Не было нигде настоящего конца, а там, где, вероятно,
начиналась земля, было все так же плоско и бесконечно, как на воде. Там был
другой цвет, какой-то сиренево-серый, но цвет тоже живой, подвижной, как на
воде. Там даже виднелись деревья и, может, отдельные домики, но они тоже
словно росли из воды. И кроме того, Алеша сколько раз слышал, что на Волге
много больших пароходов. А тут, как он ни искал глазами, везде была вода и
вода, и ни одного парохода. Правда, совсем близко, над крышами домов, Алеша
заметил две темных лодки, плывших друг другу навстречу. Но лодки могли
плыть и не по Волге.
Алеша решил хорошенько проверить - могла ли все-таки это быть Волга, и
даже обрадовался, что никто не слышал, как он крикнул - Волга! Как вдруг
из-за церкви появился на воде небольшой уголок, и уголок этот стал
вырастать, будто выдвигаться из церкви, как крышечка из пенала. Затем
уголок превратился в квадратик, и на этом квадратике появился второй
квадратик, и они оба продолжали выдвигаться из церкви, и нижний вез на себе
верхний, и потом сразу на верхнем выехал третий, совсем так же, как второй
на первом, и все они начали вытягиваться в полосы и вдруг ярко забелели на
солнце, и Алеша отчетливо разглядел на каждой полосе маленькие окошечки, и
окошечек стало выдвигаться из-за церкви все больше и больше, и Алеша понял,
что это идет пароход. Да, это недалеко от берега шел пароход! Все больше,
больше появлялось пароходных примет - лодка на верхней палубе, лоцманская
будка, черная труба, еще лодка, и внизу, под колесом - взбитая яичными
белками пена и веером сверкающие волны, и на палубе - опять лодка, и потом
- верхняя полоса с окошками оборвалась, за ней оборвалась средняя, потом
выползла корма, потом - наклонная мачта с подвешенной наискось лодкой, над
ней - лисьим хвостом - флаг, - и вот весь огромный трехпалубный пароход, от
носа до кормы, как на ладошке, поплыл перед поднявшимся на цыпочки и
ухватившим оконную раму Алешей, и - словно для того, чтобы не оставалось
никаких сомнений, - пароход этот гневно изверг из-за трубы клубчатую струю
молочно-белого пара, и через секунду глухо толкнулся в окно стариковский
рассерженный гудок.
- Пароход на Волге! - вне себя закричал Алеша.
- Ура! - крикнул в ответ Арсений Романович, уронив на последней
ступени чемодан, и все, как по сговору, подошли к окну и остановились
плечом к плечу, глядя на реку.
- Ах, господи боже мой, - пароход! - после минуты молчания вздохнул
отец. - Может, Ася, хорошо, что мы попали в Саратов?
- Ну, конечно, Саша! - ответила мать со счастливым беззвучным смехом.
- Очень, очень хорошо! - подтвердил Арсений Романович и легонько
толкнул Алешу в бок: - Правда, Алеша?
- А бывают пароходы еще больше этого? - спросил его Алеша.
- Нет, уж больше этого никогда не бывают! - решительно сказал Арсений
Романович.
- Мы поедем на пароходе, папа?
- Гм... может быть, даже на гидроплане, - хмуро проговорил отец и
отошел от окна.