"Константин Александрович Федин. Необыкновенное лето (Трилогия - 2) " - читать интересную книгу автора

телесном по моде чулке, торчала из-под короткой юбки, Аночка внимательно
глядела на Александра Владимировича.
- Меня зовут Аней или Аночкой. Я буду очень благодарна, если каблук
будет прибит прочно.
Пастухову показалось, что перед ним - совсем не та девушка, которая,
войдя, пряталась дичком за этажеркой, и особенно удивил голос, вдруг
прозвучавший строгой женской нотой.
- Не беспокойся, Аночка, я теперь сделаю, сделаю! - говорил Егор
Павлович, нагнувшись над подоконником и мастеря какое-то приспособление. -
Ты, Александр, забыл, конечно. А мы с Аночкой сейчас вспоминали, что ведь
ты назвал ее когда-то сиреной. Она была большеглазой девчоночкой, с
косицами на затылке. Помнишь?
- Да, мне кажется... - лениво отозвался Пастухов и опять стал
наблюдать Цветухина, упоенно воевавшего с гвоздем.
Пока продолжалось сапожничанье, Анастасия Германовна хлопотала вокруг
стола, и слышно было, как Арсений Романович на совесть выполнял кулинарный
рецепт Пастухова: глухое колоченье воблой о чугунную плиту неслось из
летней кухни, бойко отзываясь на неровный цветухинский стук молотка.
Наконец вся работа кончилась, и стали рассаживаться довольно неудобно,
потому что мешали ящики письменного стола, - мужчины в один ряд, Аночка с
Анастасией Германовной напротив.
Были налиты три рюмки (женщины со смехом, но решительно отказались
пить), и когда Егор Павлович потянулся за своей рюмкой и открыл рот, чтобы
произнести первое застольное слово, Пастухов остановил его.
- Погоди. Я не знаю, что ты такое принес. Может, это тараканья отрава.
Недаром от нее шарахается дамский пол. Но я хочу объявить, чем дорогих
гостей буду потчевать я. Блюдо, которое смолою горит перед вами, называется
вельможьим стюднем.
- У нас говорят - студень, - вставил Цветухин.
- У вас говорят, как хотят. А я говорю, как это кушанье называют в
трактирах, откуда распространилась его слава. Настоящий стюдень - это не
свиной, не телячий и не еще какой. Настоящий стюдень только говяжий.
Варится он из одних ног. От морды допускается класть только губы. Навар
должен быть такой, чтобы и в незастылом виде воткнутая ложка не падала, а
только клонилась. Вывариваться он должен не бурно, а с томлением, почему
требуется русская печь, а плита совершенно противопоказана.
- Пощади! - простонал Егор Павлович, ерзая от нетерпения.
- Когда дрожалка застынет, она должна быть упругой, как резина,
прозрачной, как сказочный алатырь, что значит - янтарь, и отстой жирка
поверху обязан чуточку отдавать паленым копытом. Вот такую штуку вкушали на
древней Руси бояре, отчего и пошло имя - вельможий стюдень. Я сам выбирал
на базаре воловьи ноги. Мадам у нас есть, Ольга Адамовна, чертыхаясь,
палила их при моем личном участии. Ася ходила к шабрам, где, по протекции
уважаемого Арсения Романовича, топила печку и двигала ухватом чугунок. У
других шабров формы с отваром студились на погребе. В конце концов
получилось то чудо, которое у вас разложено по тарелкам. Предлагаю первый
тост за Асю.
Он поднес рюмку ко рту, но отшатнулся.
- Что такое?
Он осмотрел всех вокруг с предсмертным ужасом.