"Елена Федина. Наследник " - читать интересную книгу автора

позолоченный камзол и сверкающую каменьями пряжку на поясе. Лицо его с
резкими мужественными морщинами, было чисто выбрито, в чертах сквозило
что-то ястребиное и надменное.
- Я спрашиваю: ты ее любовник? - повторил он строго.
До меня уже дошло, что положение мое наиглупейшее. И невероятнее всего
выглядит чистая правда.
- Нет, - сказал я, - могу поклясться.
- Кто же ты ей?
- Никто.
- Тогда, что ты здесь делаешь?
- Лечусь от страха, - соврал я первое, что пришло мне в голову.
- Вот как?
- Боюсь покойников. Мне сказали, что это верное средство.
Надменный незнакомец усмехнулся, и мне показалось, что он мне ни капли
не поверил. Впрочем, тон его немного смягчился.
- Ты кто?
- Кристиан Дерта, приемный сын Юзеста.
- Ты живешь в Тиноле?
- Да.
- А может, ты вор?
- Что тут воровать? - я дернул плечом, - кости?
- Я видел тебя на похоронах, - сказал он задумчиво.
- Ну и что? Я... я люблю похороны. Это так красиво!
- Ты находишь?
Я понял, что заврался окончательно.
- Да. Только покойников боюсь...
- Ладно, - усмехнулся незнакомец, - разберемся. Выходи.
Мы вышли. У ворот стояли два телохранителя, они переступали с ноги на
ногу от холода и зевали, но я понял, что даже в полусонном состоянии они
прекрасно могут взять меня за шкирку и отправить, куда следует.
- Заприте его у меня в подвале, - распорядился этот надменный тип, - я
приду потом.

10

Подвал был оборудован под тюрьму. Тут были и решетки, и солома в углу,
и наглые крысы. Над головой у меня располагался замок барона Фребби, если я
еще не забыл свой родной город. Барон Фребби был одним из самых влиятельных
вельмож в городе и любимцем герцога Навского. Матушка предупреждала, что от
него тоже лучше держаться подальше. Он подл и вероломен.
Я провел на вонючей соломе три дня, с ужасом думая, что сейчас
чувствует Эска... Ворвалась метель, белым парусом надула ее рубашку, метнула
снега в ее черные волосы, и я закрыл за собой дверь. Неужели я не выберусь
отсюда и никогда ее больше не увижу?! Меня заперли на всякий случай и забыли
обо мне!
На третий день меня покормили. Потом за мной пришли. Я, грязный,
заросший щетиной и противный сам себе был усажен в обитое шелком кресло
напротив стола, уставленного яствами и винами.
Через некоторое время, когда я уже мысленно обгладывал цыпленка в
тесте, вошел мой незнакомец с ястребиным лицом.