"Мик Фаррен. Джим Моррисон после смерти " - читать интересную книгу автора

подложным Моисеем: масштабы его постановок, достаточно сложных в техническом
исполнении, явно указывали на присутствие некоей доли таланта. И если, опять
же, судить по его спектаклям, он был законченным психом. Но Эйми знала: даже
при том, что в её распоряжении - целая вечность, она всё равно не сумеет
навязать свою волю этому Моисею, Его безумие было слишком упёртым. На самом
деле ей нужен художник, живописец или поэт, умерший совсем недавно и ещё не
успевший здесь освоиться - при полном отсутствии предвзятого мнения и
открытый для предложений. Иными словами, ей нужна личность творческая и при
этом легко поддающаяся постороннему влиянию.
Как это часто бывало в последнее время, мысли Эйми сами собой
обратились к Сэмпл. Эйми знала, что если она хочет заполучить такого вот
творческого подрядчика, без помощи Сэмпл ей не обойтись. Сперва художника
надо найти. Он должен пребывать в растерянности и неведении, и надо успеть
воспользоваться этой растерянностью и неведением - надо взять его
тёпленьким, пока у него не появятся самостоятельные предпочтения и
склонности. Эйми понимала, что ей самой с этой задачей не справиться. Тут
нужны хитрость и неисчерпаемое, соблазнительное обаяние - то есть то, чего
не было у самой Эйми, но зато было в избытке у Сэмпл. Именно Сэмпл придётся
найти для неё художника или поэта и заманить его на Небеса, а убедить Сэмпл
взяться за это дело будет очень непросто, если Эйми не сможет придумать, как
воззвать к её врождённой порочности и извращённости.
Эйми повернулась спиной к своим никудышным, прямо сказать, Небесам и
пошла в дом. Перед мысленным взором маячил непрошеный образ. Молодой человек
с тёмными кудрями и чувственным ртом неспешно шагал по какой-то пыльной
дороге, засунув большие пальцы обеих рук за ремень нарциссистских кожаных
штанов в обтяжку; он шёл себе по дороге, взбивая пыль каблуками поношенных
армейских ботинок, и лениво покуривал сигарету. Это явно не могло иметь
ничего общего с замыслом Эйми, и она поспешила обрушить на бессмысленное
видение громы и молнии, пока оно не укрепилось у неё в голове. Молодой
человек пошатнулся, словно и вправду громом поражённый, и спешно покинул её
сознание. Шуточка вполне в духе Сэмпл, надо будет её расспросить
относительно этого непрошеного вторжения; но в глубине души Эйми знала, что
сестра тут ни при чём. Этот странный молодой человек был сам по себе.
Оставалось только надеяться, что его появление не предвещает дальнейших
осложнений.

* * *

Джим Моррисон тряхнул головой, чтобы там хоть немножечко прояснилось.
Ему что, по башке дали кувалдой? Мозги проебли - в буквальном смысле? Или
его молнией поразило? Сознание как будто рассыпалось на куски, а на месте
проломов образовались пустоты. Поиск данных прервался без предупреждения.
Когда-то и где-то кто-то спалил его память, хотя он не помнил, где и когда.
Обрывочный образ; солнце, пыль, какой-то унылый просёлок, вялые, разморённые
мысли о кружке холодного пива, - но он только мелькнул, этот образ, и сразу
угас, не дав ни малейшей наводки ни что случилось, ни что было прежде. В
общем, мозги отключились. О себе он знал только, что когда-то был поэтом и
что - во всяком случае, первое время - ему придётся жить как бы в застывшем
мгновении, где даже самое обыкновенное и повседневное кажется странным и
незнакомым, где реальность вывернута наизнанку и где ты зависишь только от