"Клод Фаррер. Подружки" - читать интересную книгу автора

других, а только те, кто, почувствовав, что они больше не могут жить в
одиночестве, сами уведомляют об этом кого полагается в соответственном
отделе мэрии и, когда им придет в голову блажь переменить своего жизненного
спутника, немедленно ставят об этом в известность судью по бракоразводным
делам.
Селия прожила эти четыре года так, как требовала их этика, и честно и
добросовестно исполняла единственное знакомое ей ремесло (единственное,
впрочем, которое не заставляет женщину умирать с голоду). Все ее старания
были неизменно вознаграждены вердиктом, который по очереди выносили ей все
ее любовники:
- Очень, очень мила. Но, в конце концов, и она такова, как все.
Мало-помалу привыкнув к тому, что ее никто не уважает, она стала менее
заслуживать уважения. Так наши современные парижские куртизанки,
праправнучки афинских гетер, подруг Сократа и Платона, с которыми последние
советовались и которые давали им советы, становятся в конце концов не
достойными своих прабабушек.
Но к концу четвертого года пребывания в Париже Селия случайным и почти
чудесным образом наткнулась на любовника, который был не таков, как все.
Была июньская ночь. Только что закончился Grand-Prix.*
______________
* Grand-Prix (франц.) - главный приз на скачках.

Париж пустел. Селия отправилась к Максиму, надеясь попасть не в такую
тесную и блестящую толпу, как всегда. Максим в летние месяцы совсем не тот,
что зимой. И Селия считала, что летний Максим подходит ей больше, чем
зимний. Не потому, что ей действительно там было не место - особенно с точки
зрения мужчин, которые бывали там, - костюмы ее отличались большим вкусом и
элегантностью и, конечно, вполне могли равняться со всем тем, что
выставлялось в знаменитом баре как в июле, так и в декабре. Но драгоценности
ее были слишком ничтожны: два тоненьких девичьих колечка, которые она носила
на одном пальце, чтобы сделать их хоть сколько-нибудь заметными. А женщина
без драгоценностей в обществе женщин, покрытых ими, чувствует себя в
буквальном смысле слова бесстыдно раздетой.
Но всем известно, что сразу по окончании Grand-Prix все футляры с
драгоценностями переезжают в Экс и Трувилль. Поэтому Селия рискнула
отправиться к Максиму и без драгоценностей, зная, что не увидит там ни
браслетов, ни ожерелий, которые смогут ее ошеломить.
В этот вечер зал, несмотря на поздний час, был еще не совсем полон.
Многие женщины ужинали в одиночестве, пар было совсем мало. Попадались как
клетчатые костюмы, так и смокинги Обычных посетителей заменили иностранцы и
туристы - к большому сожалению одиноких клиенток бара, оттого что парижане,
даже презирая их, умеют сохранить что-то от старой французской вежливости;
тогда как немцы и янки, еще сильнее презирая их по ханжеству и фарисейству,
кроме того стараются подчеркнуть свое к ним презрение в доказательство своей
псевдодобродетели.
Войдя в бар, Селия села спиной к стене за столик в противоположном от
цыган углу. Это было хорошее место, так как оно давало ей возможность видеть
всех и выгодным образом показывать себя, оттого что сильный свет люстры
падал прямо на нее и заставлял обращать внимание на ее нежную молодую кожу и
блеск ласковых черных глаз. Она была защищена от толчков двумя рядами