"Джеффери Фарнол. Седина в бороду" - читать интересную книгу авторатишина словно неслышная прекрасная музыка... А вот и мой храм. Я часто
прихожу сюда, чтобы побыть одной, подумать и помолиться. Здесь мой алтарь. Они вышли на небольшую поляну. Крошечный пятачок травы обступали могучие исполины, сверху нависали кроны деревьев. Взгляд сэра Мармадьюка упал на большой выщербленный камень, глубоко ушедший в землю. Сэр Мармадьюк склонил голову. - Да, - задумчиво сказал он, - это самое лучшее место для девичьих молитв, поистине Храм Божий. - О, Джон, - вздохнула она, - теперь ты говоришь совсем как наш пастор. Отныне я буду молиться здесь и за тебя. - Она помолчала и тихо добавила: - За твое счастье. - За мое счастье... - грустно повторил он. - Счастливы лишь юные, а юность моя умчалась. - Но, Джон, ведь с возрастом приходит мудрость, а вместе с ней доброта и знание. - Увы, не всегда! Чаще возраст приносит с собой болезни, обманутые надежды, горькие разочарования и, конечно же, морщины и седину. - Совсем нет, мой добрый друг. Ведь мы дети Господа, и если он живет в наших сердцах, мы навсегда останемся молодыми, ибо Бог не имеет возраста. - О, Ева-Энн, Ева-Энн. - Сэр Мармадьюк склонил голову. - когда мне станет грустно и одиноко, я вспомню о твоих прекрасных словах и поблагодарю судьбу за то, что она послала мне тебя. - Нет-нет, Джон, благодарить надо Бога. - Но разве судьба, фортуна - это не имена Господа? - Конечно, нет! Бог - это отец наш, он всемогущ, но милостив, он живет Бога, Джон, за его любовь. Тропа еще немного попетляла по таинственному ночному лесу, потом вынырнула на заросший высокой травой луг и спустилась к ручью. На другом берегу виднелись сараи и стога, а за ними возвышался старый добротный дом. - Вот и Монкс-Уоррен, мой дом. - Уже? - Джон Гоббс, - тихо прошептала девушка, - хотя твоя речь временами не отличается набожностью, я все же уверена, что ты самый замечательный человек, самый благородный и добрый... Нет, не прерывай меня, пожалуйста. Ведь, если мы стали друзьями, то я должна рассказать тебе кое-что. Я не хочу, чтобы ты считал меня лучше, чем я есть... - Дитя мое! - Ах, Джон, дай мне сказать, ведь молодой девушке очень нелегко признаться в том, что... - Тогда и не надо, не надо! - Он замахал рукой. - Позволь мне думать о тебе так, как мне хочется. - Тут сэр Мармадьюк вспомнил о дурной репутации Дэнтона и почувствовал, как в груди все каменеет. - Нет, Джон, я должна сказать тебе, должна ради нашей дружбы. Этого требует мое сердце. Пожалуйста, не отворачивай лицо, не отводи взгляд. Я все равно скажу... Сегодня мне очень хотелось, чтобы ты обнял и поцеловал меня, вот... Но ты не сделал этого и спас меня от греха, и теперь мне не так стыдно, как могло быть. Джон, прости меня, ведь я говорила тебе, что я грешница, теперь ты в этом сам убедился. - О Ева! - сэр Мармадьюк вздохнул с невыразимым облегчением. - Ева-Энн, |
|
|