"Филип Хосе Фармер. Человек на задворках" - читать интересную книгу автора

представляли из себя пучки щетины вроде испанского бородатого
мха, и впадины, в которых скрывались маленькие голубые глаза,
казались от этого даже более похожими на пещеры. Его
чрезвычайно длинный и широкий нос книзу, к ноздрям, расширялся
еще больше. Губы были тонкими, но из-за выступавших вперед
челюстей выпячивались. Подбородок у него отсутствовал, а
голова плавно переходила в плечи почти без всякого намека на
шею. Во всяком случае, так казалось. Из открытого ворота
рубашки торчал целый лес крутых завитков ржаво-рыжих волос.

Через плечо была переброшена тонкая фигурка молодой женщины,
поддерживаемая широкой и узловатой, словно корень дуба,
ладонью.

Еле волоча ноги, Старина прошел в комнату. Он шел довольно
странной походкой -- на полусогнутых в коленях ногах и
подворачивая ступни, обутые в ботинки из кожезаменителя,
вовнутрь, так что опирался он на внешний край толстых подошв.
Он вдруг снова остановился, втянул ноздрями воздух и
улыбнулся, обнажая крепкие желтые зубы, созданные природой для
того, чтобы кусать.

--Черт, пахнет совсем недурно. Забивает аж вонь от старого
мусора. Гамми! Ты что, попрыскалась теми духами, что я нашел
на куче отбросов в городских кварталах?

Гамми, хихикая, застенчиво потупилась.

--Не будь дурой, Гамми,-- резко проговорила Дина.-- Он же
пытается умаслить тебя, чтобы ты позабыла, что он притащил
домой эту дувчушку.

Хрипло рассмеявшись, Старина Пейли опустил похрапывавшую
девушку на походную кровать. Та растянулась на ней во весь
рост, и юбка ее задралась. Гамми хохотнула, но Дина поспешно
одернула юбку и сняла с девушки очки в толстой оправе.

--Боже,-- произнесла она,-- как же это случилось? Что ты
собираешься с ней делать?

--Ничего,-- проворчал Старина, неожиданно поугрюмев.

Он достал их холодильника кварту пива, вцепился в крышку
зубами -- крепкими и щербатыми, словно древние надгробные
камни,-- и сорвал ее. И вот бутылка уже вверх дном, колени его
подогнулись, туловище откинулось, и янтарная жидкость потекла
вниз -- буль, буль, буль. Старина рыгнул, затем заорал во все
горло:

--Хожу я себе там, хожу, Старина Пейли, занимаюсь своим