"Филип Хосе Фармер. Человек на задворках" - читать интересную книгу автора

разложение. Э, да ты, небось, и не знала, цыпленок, что
Старина знает этакие длинные слова, как разложение а? Вот что
значит жить на городской свалке! Я все время слышу это слово
от больших шишек, которые приходят сюда и принюхиваются к
здешнему зловонию, чтобы отдохнуть от зловония Ратуши. Я не
безграмотный. У меня вон и телевизор есть. Кха, кха, кха!

За дверью снова стало тихо, и женщины знали, что Старина
сейчас, сгибая колени, отклоняется туловищем назад, чтобы
взглянуть на небо.

--Ах, прекрасная, прекрасная луна, невеста Старого Друга В
Небесной Выси! Настанет день, тара-тарапень, чудесный день, и
я клянусь, Старушка Матерь Старого Друга В Небесной Выси, что
если ты поможешь мне найти давно утерянный наголовник Короля
Пейли, который мы с моими предками искали пятьдесят тысяч лет,
то Старина Пейли расстелет для тебя по всей земле
свежепролитую кровь девственницы Ненастоящих, чтоб ты могла
улечься на нее, как на красный ковер или новое красное платье,
и завернуться в него. И тогда при виде меня ты не станешь
морщить свой прекрасный сияющий нос и плевать в меня своим
серебристым плевком. Старина обещает твердо, и его слово
верно, как и то, что своей здоровой рукой он держит дочь
одного из Ненастоящих -- девственницу, надеюсь,-- и ведет ее в
свое жилище, пусть даже и скромное, и мы увидим...

--Вдрызг пьяный,-- прошептала Гамми.

--О Боже, он привел сюда девушку! -- воскликнула Дина.-- Ту
самую!

--Не ту ли детку из колледжа?

--Вот же старый идиот! Он что, хочет, чтобы его линчевали?

--Эй вы, бабы,-- взревел человек за дверью,-- пошевеливайтесь,
толстозадые, живо открывайте дверь, пока я не вышиб ее!
Старина возвернулся домой с пригоршней долларов, с полным
брюхом пива, а на плече -- спящая овечка! Возвернулся, как
герой-победитель, и как герой требует, естес-сно, чтоб ему
прислуживали!

Сбросив внезапное оцепенение, Дина открыла дверь. Шаркая
ногами, из темноты в свет ступило нечто настолько приземистое
и массивное, что казалось скорее стволом ожившего дерева,
нежели человеком. Ствол остановился, и тусклые глаза под
громадной черной фетровой шляпой пьяно заморгали. Даже большая
шляпа не могла скрыть необычно удлиненную форму черепа,
похожего на буханку хлеба. Лоб был ненормально низким, над
глазами далеко вперед выдавались надбровные дуги. Брови на них