"Филип Фармер. Мятеж ("Мир дней" #2). Пер. - З.Гуревич." - читать интересную книгу автора

виски. Он в отчаянии шарил в мешке, надеясь найти другую флягу и, не
обнаружив ее, приложился к спиртному. Терпеть больше не было никакой
возможности, а это была хоть какая-то влага.
Боже милосердный!
Крепкий напиток обжег его пересохшее горло, из глаз потекли слезы -
откуда только они могли взяться в его совершенно обезвоженном теле. Однако
виски почти тотчас принесло ему ощущение беззаботного и легкомысленного
оптимизма. И сразу же еще более нестерпимую жажду.
Мешок поменьше предлагал ему сыр, лук и хлеб. Дункан проглотил добрую
половину запасов гиганта, надеясь, что не слишком оскорбляет его своим
поведением. Еда немного смягчила действие виски, и заполнила пустоту в
желудке. Но жажда не ослабевала.
Дункан повернулся, и мужчина, все еще не глядя на него, выпустил
четки и пальцем указал куда-то за дерево. Дункан, удивляясь собственной
покорности, направился в указанное место. Пробравшись сквозь дружные
заросли высокого кустарника, исколотый острыми колючками он подошел
вплотную к берегу ручья. Здесь его ждало открытие, мимо которого он
наверняка прошел бы, придерживайся он прежнего маршрута. Огромное дерево,
росшее почти у воды, упало, перевернувшись корнями в сторону, и лежало
поперек ручья. Получилось нечто вроде моста, плотно прикрытого сверху
балдахином густых ветвей. О подобном месте он мечтал целый день. Дункан
улыбнулся, выбросил вперед руки и с криком: "Спасибо, Господи" рухнул на
четвереньки.
Продвигаясь в таком положении вниз по пологому берегу вдоль ствола
рухнувшего дерева, он добрался до воды. Сначала он пил жадно, но потом
заставил себя остановиться. Стоя по пояс в холодной воде, Дункан сделал
еще несколько глотков и поплелся обратно в лес.
Подойдя ближе к сидящему под деревом незнакомцу - тот вел свое
песнопение вновь на другом языке, - Дункан остановился. По коже его прошел
холодок, отнюдь не из-за недавнего купания. В низу живота словно сосулька
выросла: на макушке незнакомца расположился самец птицы - кардинала,
похожий скорее на сгусток окровавленных перьев. Птица вертела головой,
бросая по сторонам пронзительные взгляды, а затем улетела. Сразу же
невесть откуда появился олень. Он остановился, оглядел Дункана, но убегать
не торопился. Олень протрусил к гиганту, просунул влажный черный нос ему в
ухо, облизал лицо и лишь потом направился прочь.
"Это еще что за чудеса? - подумал Дункан. - Современный Святой
Франциск Ассизский [настоящее имя Джованни Франческо Бернардоне
(1182?-1226); итальянский проповедник; основал орден францисканцев;
канонизирован как святой], что ли?"
Мужчина, продолжавший напевать на каком-то странном, резко звучащем
языке, вдруг умолк. Он оттолкнул распятие, которое раскачивалось, свисая
на его грудь и скользя по толстому слою пота, и спустя немного
остановилось. Перекрестившись, мужчина поднялся. Вернее сказать - пополз
вверх, словно чудовище, всплывающее из черной лагуны. Гигант встал во весь
рост - а составлял он никак не менее восьми футов, из-за чего Дункан со
своими шестью футами семью дюймами выглядел рядом с ним настоящим пигмеем.
"Весит, наверно, фунтов четыреста пятьдесят, а то и больше, - подумал
Дункан. - Просто монстр какой-то. Лев среди людей. Бегемот и бык диких
лесов".