"Марджори Фаррелл. Игра лорда Эшфорда" - читать интересную книгу автора

улочками Сент-Гилз, отыскивая своих постоянных осведомителей и заставляя их
пошире раскрыть глаза, чтобы не проглядеть молодого человека в лакейской
ливрее. Обойдя около полдюжины своих соглядатаев и дав им подробнейшие
указания, Гидеон вдруг понял, что пропавший, как бы ни был он простодушен,
мог догадаться сменить свое слишком бросающееся в глаза платье. Пришлось
поспешить на Петтикон-Лейн, чтобы там, в торговых рядах, отыскать
старьевщика и расспросить его.
Он потолкался у пяти прилавков, прежде чем набрел на то, что искал. Да,
было такое, юноша принес пару дней назад ливрею. Взамен взял поношенную
одежду. Хорошая новость. Однако - нет, конечно, владелец прилавка понятия не
имеет, куда направился молодой человек. Новость дурная, но это и следовало
ожидать.
Гидеону не оставалось ничего другого, как вернуться на Сент-Гилз,
обойти тех же информаторов и дать новые сведения и указания. Выдался же
денек! В такие дни работа казалась Гидеону невыносимой. Теперь надо
попробовать обойти ночлежки. Отыскать в подобном заведении нужного человека
не проще, чем найти иголку в стоге сена. А к услугам скрывающегося целый
Лондон, только прячься. Да и пойдет ли приличный молодой человек,
воспитанный почтенными родителями, в такую дыру? Но с чего-то начинать
надо - это Гидеон хорошо знал по собственному опыту. Поэтому он зашел
сначала в одну ночлежку, затем в другую, а потом и со счета сбился. Он
пытался не замечать грязи, убожества, вони, раздавал совсем уж оборванным
сорванцам, что шныряли по улочкам, монетки, как конфетки. И до того выдохся,
что даже не пошел в паб, решив дома удовлетвориться пинтой пива с паштетом.
Покончив со своим холостяцким ужином, он сразу рухнул в постель, даже не
вспомнив о вчерашнем намерении скоротать вечерок в дамском обществе.

26

Вечер в театре не обманул ожиданий Тони, то есть выдался достаточно
скверным. Вся публика глазела на ложу Баррандов, а веера дам так и мелькали,
не успевая остужать разгоряченные лица своих хозяек, торопящихся поведать
как товаркам, так и просто знакомым свои соображения о завидном
самообладании лорда Эшфорда и неразумности леди Джоанны, которая не
постеснялась показаться рядом с недавним узником Ньюгейта.
Во время антракта только двое заглянули в их ложу: полковник Бейн,
намеренно демонстрируя свою дружбу с Тони - почти весь перерыв он стоял на
виду, болтая с ним, - да еще сэр Джордж Грин, сосед по Кенту, решивший
выказать свою поддержку, хотя супруга пыталась его не пустить.
- В моей голове не укладывается, чтобы Эшфорд пошел на убийство, моя
дорогая, - сказал он жене.
Та лишь покачала головой, потеряв всякую надежду его удержать, и все же
заметила:
- Ну да, Джордж, я тоже в это не верю, но вправе ли ты и нас втягивать
в пересуды?
Появление полковника Тони не удивило, однако баронет его совершенно
растрогал. Ставить под удар свою репутацию - уже благодеяние, а не просто
любезность. И Тони очень тепло приветствовал его, а Джоанна постаралась так
улыбнуться сэру Джорджу, чтобы он почувствовал, как высоко она ценит его
поступок. Позже она шепнула матери, что и не подозревала в соседе такую