"Марджори Фаррелл. Игра лорда Эшфорда" - читать интересную книгу автора

это - мое, кто к тебе полезет?
- А во сколько мне обойдется твое согласие поискать себе другую
постель?
- Да не стану искать даже. Не надо мне постели. Но я тут лягу. Еще бы
пару-другую шиллингов, и я тогда только спать стану. И больше ни-ни.
Тони полез в карман.
- Держи.
- Спасибочки.
Тони лег на самом краю матраца, рискуя свалиться, потеряв равновесие,
пока Билл пристраивался рядом. Он накинул руку на Тони.
Но Тони лежал не засыпая, следя за каждым движением своего товарища.
Однако тот вскоре уснул, дыхание его сделалось спокойным и ровным, а рука,
лежавшая поверх тела Тони, расслабилась. Со стороны, наверное, они были
похожи на детей, которые, замерзнув, прижимаются друг к другу, чтобы
согреться. "По крайней мере до утра мне ничего не грозит, - думал Тони. -
Боже милостивый, хоть бы Джон пришел поскорее". И с этой мыслью он
провалился в сон.
Проснувшись утром, Тони обнаружил, что Билла уже нет и что сильно болит
голова: виски прямо-таки разламывались. Выспаться толком не удалось. Будили
шум и шорохи тюремной ночи: то где-то дрались, то узники пытались получить
удовольствие друг от друга, то какой-нибудь заключенный произносил целую
речь во сне.
Нет, страшно даже подумать еще об одном таком дне. Он уселся на краю
койки, закрыл лицо руками и подумал, что даже в Испании было лучше. Неужели
кто-то может всерьез считать его убийцей? Будь Нед жив, он бы такого не
допустил. Нед его за час вызволил бы отсюда. Да нет, если бы Нед был жив,
Тони сюда и не забрали бы. Он бы лучше вернулся в палатку в Испании, чем
гнить тут, в Ньюгейте. Нед был бы при титуле, и не было бы нужды строить из
себя графа Эшфорда. За имение он бы не отвечал. Да и ухаживать за леди
Фэрхейвен не было бы нужды.
Но стоило ему вспомнить Клодию, как в памяти сразу же всплыла первая их
встреча, когда они мгновенно почувствовали симпатию друг к другу. Да нет,
его тянули к ней не только ее деньги. Она очень занимала его. Вот только не
любил он ее. И в этом его вина, единственное его преступление. Он знал, что
она в него влюблена, и пользовался ее увлечением. Но и это не вся правда. Он
был честен с собой. А кто мог поручиться, что он потом не полюбил бы ее? Со
временем? Ведь Клодия, такая милая, красивая, добрая, заслуживала любви.
Вместо этого ее убили.
Кто-то вдруг произнес его имя. А, это тюремщик. Говорит, что Джон
пришел. Слава Богу, следующая ночь пройдет не в общей камере.
Лицо у Джона, увидевшего хозяина, было таким, что Тони едва не
расхохотался. Тони оглядел свою измятую одежду, а потом провел ладонью по
небритой щеке.
- Понимаю, вы - в ужасе, Джон. Но что делать? Сумели сбыть что-нибудь?
- Да, милорд. Мне дали пять гиней за обувь. И еще две я выручил за две
сорочки и за ваше белье. Которое каштанового цвета.
- Добрый человек, - сказал Тони, широко улыбаясь. Он испытал такое
облегчение, будто Джон добыл столько, что можно спасти все имение. - Этого
хватит, чтобы заплатить за отдельную камеру на какое-то время, - произнес
Тони, обращаясь к тюремщику. - И, знаете, у меня просьба: можно мне