"Френк Фаррелли, Джеффри Брандсма. Провокационная терапия " - читать интересную книгу автора

клиенту заметно идет ему на пользу

Еще задолго до первых сеансов провокационной терапии стало ясно, что
бросающаяся в глаза причина "душевной болезни" в том, что больной отвергаем
и нелюбим, и это действительно так. Ясно, что если он ненавидит себя, его
ненавидят другие, то это частично из-за того, что его поведение вызывает
ненависть. Очевидно также, что показываемая нескрываемая терапевтом
ненависть намного полезнее клиенту, чем показное и сдерживаемое приятие. Но
прежде чем мы подробно поговорим об этом, примите во следующие примеры,
которые, по нашему мнению, внесут больше чувства и понимания в излагаемое.
(1) Август Эйчхор (1935) пишет об одном талантливом враче: после
прихода в больницу у него резко снизилась активность лечения. Когда его
попросили объясниться, он признался, что пытался изобразить из себя этакого
здоровяка - папашу Эйчхорна, который своей любовью смягчал сердца своих
деток. Тогда Эйчхорн спросил, как же молодой врач разрешал эти проблемы до
прихода в его больницу, на что последний заявил, что давал "хорошенько по
башке". Тогда Эйчхорн, сопоставив и оценив ситуацию с больными, разрешил
врачу продолжать его практику.
(2) В хронической палате группа больных занимается физзарядкой. У
одного из больных сваливаются штаны до самых щиколоток (оказывается, белья
на нем нет). Эйд (громко): "Эй, давай-ка наденем штаны, хорошо? (После
паузы) Давай, чего ждешь?" Больной не обращает внимания. Другой больной
оборачивается, тыльной сторон ладони бьет по плечу своего собрата (грубо
восклицает): "Черт побери, натяни-ка свои штаны!" "Бесконтактный" больной
быстро надевает и застегивает штаны.
(3) Дело происходит в конце ужина. Отец торопится поехать за матерью.
Дочери четыре года, она неожиданно решила проявить характер и волю:
Отец (нежно): Давай, ласточка, допей молоко. Дочь (с чувством): Нет!
Отец: Ну, давай, дорогая! Дочь (хныча): Нет!
Отец (уговаривая): Послушай, моя золотая, молоко полезно для тебя. Ты
должна его выпить.
Дочь: Нет, я не хочу его.
Отец (более настойчиво): Я хочу, чтобы ты выпила молоко. (Пытается
увещевать): Как же ты вырастешь большой и здоровой, как твоя мама?
Дочь: Не хочу быть, как мама.
Отец (сжав зубы, с напором): Лучше пей это чертово молоко!
Дочь (несокрушимо): Нет!
Отец (ровно): Я посчитаю до трех и, если ты не начнешь пить, отшлепаю
тебя.
Дочь: Нет!
Отец (уговаривая себя): Не обращай внимания... Надо что-то сделать...
так не пойдет... Нет, черт со всем этим. Что, мне сидеть тут до утра? Этот
ребенок должен выпить молоко! Но ведь можно травмировать маленьких детей,
заставлять делать их что-то насильно. (Затем громко, стараясь перекричать ее
плач и ударяя ее по руке.) Потом, когда тебе исполнится 21 год,
посоветуешься с врачом. Один, два, три! - Нет! (шлепок) - Один, два, три!
Нет! (шлепок).
Отец (обращаясь к себе): Думал стать хорошим отцом... Твой отец наделал
много ошибок, а сейчас ты их повторяешь!
После семи наказаний он уже называет себя садистом, принудителем, не