"Джозеф Шеридан Ле Фаню. Призрак мадам Краул" - читать интересную книгу автора

- Она глухая, мэм?
- Не глухая и не слепая, - ответила миссис Уайверн. - Вострая, как
иголка, только из ума выжила, ничего толком не помнит. Поэтому ей все
равно - что Джек-Победитель великанов, что Мальчик-с-пальчик, что
королевский двор, что дела государства.
- А отчего, мэм, ушла та девочка, что служила здесь до меня? Тетя
написала маме, что в пятницу она собирается уходить.
- Верно, ушла.
- А почему? - переспросила я.
- Она не объяснила миссис Шаттерс, почему, - ответила служанка. - Я не
знаю. Не болтай, тетя не любит болтливых девчонок.
- А скажите, мэм, старая леди находится в добром здравии? - спросила я.
- Спросить не грешно, - промолвила она. - Недавно прихворнула, но на
прошлой неделе ей стало лучше. За сто лет перевалит, как пить дать, еще нас
переживет. Тс-с-с! Твоя тетушка идет по коридору.
Тетя вошла и заговорила о чем-то с миссис Уайверн. Мне стало уютнее,
почти как дома, я прошлась по комнате, глядя по сторонам. В буфете стояла
красивая фарфоровая посуда, на стене висела картина. Стенной шкаф, скрытый
за дубовой обшивкой стен, был открыт, и внутри я заметила странного вида
кожаную куртку, всю в лентах и пряжках, а рукава длинные, как столбики у
кровати.
- Детка, что ты там разглядываешь? - резко спросила миссис Шаттерс. Мне
казалось, тетушка и думать забыла обо мне, а она вдруг обернулась и
заметила, что я стою у стенного шкафа. - Что у тебя в руках?
- Вот, мэм, - я показала ей кожаную куртку. - Я не знаю, что это такое,
мэм.
На бледных щеках тети выступили красные пятна, глаза вспыхнули от
гнева, и, не будь между нами полудюжины шагов, она бы, наверно, влепила мне
пощечину. Но она лишь встряхнула меня за плечо, выхватила странную куртку и
сказала:
- Пока живешь здесь, запомни: ни во что не вмешивайся и не бери
чужого. - С этими словами она повесила куртку обратно на гвоздь и захлопнула
дверцу.
Миссис Уайверн вскинула руки и тихо засмеялась, покачиваясь на стуле,
как всегда, когда на нее находило веселье.
На глаза мне навернулись слезы. Миссис Уайверн подмигнула тете, вытерла
собственные слезы, выступившие от смеха, и сказала:
- Да чего ты, девочка ведь не хотела ничего плохого. Пойди сюда,
крошка. Знаешь, что это? Костыли для хромых уток, вот и все, и не приставай
больше с расспросами, тогда нам не придется врать. Садись и выпей на ночь
кружку пива, а потом ложись спать.
Моя комната была наверху, рядом со старухиной, а миссис Уайверн спала
прямо у нее в спальне, кровати их стояли рядом. Я должна была приходить, как
только позовут.
В ту ночь и накануне старуха была в злобном настроении. С ней случались
такие приступы. Иногда она не позволяла никому одеть ее, иногда не давала
снять с нее одежду. Говорят, в свое время она была красавицей. Но тех дней
не помнил никто в Эпплуэйле.
Старуха обожала наряжаться. Каких только платьев у нее не было - и
шелковые, и атласные, и бархатные, и кружевные - хватило бы на семь