"Джозеф Шеридан Ле Фаню. Страница истории одного семейства из графства Тирон" - читать интересную книгу автора

угрюм, чем немало меня удивил.
Тщетно пыталась я развеселить его, делясь с ним своими замечаниями и
осыпая его вопросами. Наконец, когда мы подходили к дому, он пробормотал,
словно обращаясь к самому себе: "Нет, это было бы безумие, истинное
безумие, - с горечью повторив несколько раз это слово, - верная, скорая
гибель".
Потом он надолго замолчал и вдруг, обернувшись ко мне, тоном,
совершенно не похожим на тот, каким он до сих пор ко мне обращался,
произнес:
- Способна ли, по-вашему, женщина хранить тайну?
- Думаю, болтливость женщин чрезвычайно преувеличивают... Поэтому я
отвечаю на ваш вопрос с той же прямотой, с какой вы его задали, - да,
женщины и вправду умеют хранить тайну.
- А я уверен в обратном, - сухо ответил он.
Какое-то время мы шли молча. Я была весьма удивлена его непривычной
резкостью, если не сказать грубостью.
Спустя несколько минут он спохватился и с деланой веселостью добавил:
- Ну что ж, достойно уважения умение хранить тайну, но почти столь же
почтенно умение не любопытствовать. Болтливость обычно сопровождает
любопытство. Для начала я подвергну вас испытанию и выведаю, на что вас
способно подвигнуть любопытство. Я притворюсь Синей Бородой, - тьфу, что это
за шутливый тон я взял? Послушайте меня, дорогая Фанни, сейчас я говорю со
всей возможной серьезностью. От того, выполните ли вы мои указания, зависит
ваше благополучие и ваша честь, да и моя тоже, и вам нетрудно будет мне
повиноваться. Я вынужден несколько ограничить вашу свободу, пока мы живем в
Кэргиллах-Корте, а мы вскоре отсюда уедем, поскольку этого требуют некие
события, произошедшие после нашего приезда. Вы должны пообещать мне,
поклявшись честью, никогда не входить в дом с черного хода, не бывать в
комнатах, непосредственно к нему примыкающих, и предоставить их лакеям,
ограничив свое пребывание в доме комнатами, куда можно попасть только через
парадный вход. Я требую также, чтобы вы никогда не пытались проникнуть в тот
маленький садик, обнесенный высокими стенами. Не вздумайте проскользнуть
туда или даже просто заглянуть; не пытайтесь открыть дверь, что ведет в
коридор, разделяющий парадную и заднюю половины дома. Это не шутка и не
причуда; я совершенно убежден в том, что, не последовав моим предписаниям,
вы подвергнете себя и меня опасности и обречете нас на самую злую участь. Я
не властен посвятить вас в какие-либо подробности. Обещайте же поступить,
как я приказываю, если уповаете на мир в этой жизни и милосердие Господне в
будущей.
Я поклялась, как он требовал, и он принял мою клятву с явным
облегчением. К нему вернулась прежняя веселость и легкость характера, но
меня еще долго терзало воспоминание о странной сцене, которую я только что
описала.
Прошло более месяца без всяких достопамятных событий, но мне не суждено
было покинуть Кэргиллах, не пережив приключений. Однажды, решив ясным,
солнечным днем побродить по ближайшему лесу, я вбежала к себе за мантильей и
шляпой. Войдя в комнату, я, к своему немалому удивлению и испугу,
обнаружила, что в ней кто-то есть. У камина, почти напротив двери, в большом
старинном кресле сидела незнакомая дама. На вид ей было не менее сорока пяти
лет, одета она была, как подобает ее возрасту, в изящный шелковый костюм с