"Джозеф Шеридан Ле Фаню. Призрак и костоправ" - читать интересную книгу авторагосподи, будет разгуливать по всему замку и творить всякие бесчинства?
Но деваться было некуда, и вот он напустил на себя бесшабашный вид и, прихватив бутылку с выпивкой и бутылку со святой водой, пошагал, как стало смеркаться, к замку. Дождило вовсю, вечер выдался мрачный, и уже совсем стемнело, когда мой отец добрался до замка; у входа он обрызгал себя святой водой и тут же понял, что должен малость хлебнуть спиртного, чтобы согреть нутро. Дверь ему отворил старый дворецкий - Лоренс Коннор; они с отцом издавна были на короткой ноге. Разглядев, кто стоит перед ним (а отец сообщил, что настал его черед сторожить замок), Лоренс предложил составить ему компанию и провести ночь вместе, и, будьте уверены, отец ломаться не стал. - Растопим камин в зале, - говорит Ларри. - А почему не в холле? - говорит отец. - В холле топить нельзя, - говорит Ларри, - там в дымоходе старое галочье гнездо. - Ну тогда, - говорит мой отец, - давай устроимся на кухне - не годится таким, как я, рассиживаться в залах. - Нет-нет, Терри, - говорит Лоренс, - уж если блюсти старинный обычай, так блюсти его как должно, честь по чести. "Черт бы побрал этот старинный обычай", - говорит мой отец, но говорит про себя: не хотелось ему показать Лоренсу, будто он чего-то побаивается. - Ладно, Лоренс, - говорит он вслух. - Будь по-твоему. - И оба идут сначала на кухню дождаться, пока в зале разожгут камин, а дело это минутное. Значит, так, ваша милость: вскорости поднялись они в гостиную и расположились поудобнее возле камина; принялись калякать о том о сем, курить коряг - хорошенько прогреть свои голяшки. Так вот, сэр, я и говорю: покуривали они себе и беседовали по душам, пока Лоренса не начало клонить в сон, что и понятно - служил он в замке невесть сколько лет и поневоле привык подолгу спать. - Ну нет, это никуда не годится, - говорит мой отец, - ты, смотрю, уже вовсю клюешь носом. - Ах ты, черт, - говорит Ларри, - да я всего на минутку прикрыл глаза, они у меня от табачного дыма слезятся. А тебе нечего мне пенять, - сурово говорит он (уж очень он был обидчив - упокой, Господи, его душу!), - давай валяй дальше, рассказывай, я тебя слушаю внимательно, - говорит он и опять закрывает глаза. Ну, отец мой увидел, что спорить с ним без толку, и стал рассказывать дальше. Будто нарочно, это была история о Джиме Салливане и его старом козле - куда как веселая и уж такая занятная, что и садовая соня уши навострит, а уж христианин - и подавно встрепенется. Но, ей-богу, чтоб так рассказывать, как мой отец, - такого еще никто не слыхивал: он что есть мочи выкрикивал каждое слово, лишь бы Ларри не уснул, но все понапрасну; только осип, а Ларри О"Коннор, не дождавшись конца истории, пустил такой храп, что твоя прохудившаяся волынка. - Язви его, - говорит мой отец, - только этого недоставало, - говорит он, - старый пройдоха! Прикинулся моим другом, а сам захрапел, и сиди теперь тут с ним на пару по соседству с призраком, - говорит он. - Да сохранит нас Крест Господний! - говорит он и уже собрался встряхнуть Лоренса как следует, да сообразил, что если его растолкать, то старикан уж точно отправится к |
|
|