"Дж.Шеридан Лэ Фаню. Кармилла " - читать интересную книгу автора

Так же минула и следующая ночь: сон мой был глубокий и безмятежный.
Проснулась я, правда, вялая и чем-то опечаленная, но и в том, и в другом
была своя прелесть.
- Ну вот, я же говорила тебе, - заметила Кармилла, когда я рассказала
ей, как мне спокойно спалось. - Я тоже прекрасно спала; я приколола амулет к
сорочке, а то прошлой ночью он был слишком далеко. Все прочее, кроме снов,
конечно, выдумки. Я раньше думала, что сны насылают злые духи, но наш доктор
сказал, что ничего подобного: это просто к нам подступают разные хвори, не
могут проникнуть внутрь и, отлетая, в отместку тревожат нас сновиденьями.
- Тогда зачем же талисман? - спросила я.
- А он обкурен или пропитан каким-то снадобьем от малярии.
- Он, значит, действует только на тело?
- Разумеется; ты думаешь, злых духов можно отпугнуть клочком пергамента
или лекарственным запахом? Нет, это болезни бродят около нас, задевают нервы
и добираются до мозга, но снадобье вовремя отгоняет их. Вот и вся тайна
талисмана. Даже не тайна, а разгадка, тут нет никакого волшебства.
Я хоть и не вполне, а все-таки соглашалась с Кармиллой, старалась
соглашаться, и страшное впечатление немного сгладилось.
Ночь за ночью я крепко засыпала; но каждое утро просыпалась истомленная
и весь день изнемогала от слабости. Я чувствовала, что я стала совсем
другой. Странная печаль овладевала мною, какая-то отрадная печаль. Появилось
смутное предвидение смерти, и оно было похоже на манящее ожидание, пусть
грустное, однако же и сладостное. Я угасала, и душа моя не противилась
этому.
Я не хотела сознаваться, что больна, не хотела ничего говорить папе, и
доктор мне был не нужен.
Кармилла прямо-таки лелеяла меня, и приступы томного обожания
повторялись все чаще. Чем больше слабела я душою и телом, тем жарче был ее
нежный пыл. Меня он по-прежнему смущал: казалось, ее охватывало безумие.
Неведомая и небывалая болезнь, которой я не желала замечать, зашла
очень далеко. Сперва в ней была сокровенная прелесть, даже и в самом
изнеможении. Пленительней и пленительней становилась эта прелесть, но
постепенно к ней примешалось чувство бездонного ужаса; оно, как вы сейчас
узнаете, обесцветило и обессмыслило всю мою жизнь.
Начиналось нисхождение в преисподнюю; но прежде появилось новое
ощущение, странное и довольно приятное. Я засыпала, и внезапно по жилам
пробегал холодок, словно я плыла против течения. Но потом меня затягивали
нескончаемые сны, такие смутные, что в памяти не оставалось ни лиц, ни мест,
ни происшествий, лишь томительная жуть; я была так обессилена, точно долго
была в опасности и вынесла неимоверное душевное напряжение. Вспоминалось
еще, что в сумраке я говорила с невидимками; и ясно слышался как бы издали
медленный женский голос, звучны? и властный, вселявший в меня неописуемый
ужас. Иногда я чувствовала на щеке и шее чью-то мягкую руку. Иногда чьи-то
теплые губы медлительным, нежным поцелуем добирались до горла. Сердце мое
колотилось, я прерывисто дышала всей грудью, потом задыхалась от рыданий и в
мучительной судороге обмирала.
Так прошли три недели, и по моему лицу стало видно, чего они мне
стоили: я сделалась бледна, как мел, черные тени легли под запавшими
глазами. Сказалась и постоянная расслабленность: я еле двигалась.
Отец все время спрашивал, не больна ли я, а я упрямо - теперь сама не