"Ханс Фаллада. Волк среди волков [H]" - читать интересную книгу автора

И с очаровательной непоследовательностью, совершенно забывая, что сам
только что говорил, добавляет:
- Погоди... дай мне только раз сорвать большой куш! Настоящую сумму,
такую, которая чего-то стоит! Тогда ты увидишь, как мы с тобой заживем!
Тогда ты увидишь, что я не игрок! Больше они меня к себе не заманят! К
чему мне? Это же подлейшее скотство, какое только есть на свете, - разве
станет человек добровольно в этом погрязать, если он не игрок?!
Между тем она видела, каким он по ночам приходит домой: виски запали,
волосы влажные, глаза блестят.
- Сегодня мне почти удалось, Петер. Я был на пороге! - провозглашает
он.
Но карманы его пусты. Потом он тащил в ломбард все, что у них было,
оставлял только то, что на нем (ей в такие дни приходилось соблюдать
постельный режим), уходил, имея в кармане ровно столько денег, чтоб можно
было купить допустимый минимум фишек. Возвращался он с очень небольшим
выигрышем, а иногда, очень редко, с туго набитыми карманами. Временами
казалось, что пришел конец, и тогда, надо сознаться, он неизменно приносил
деньги - много ли, мало ли, но приносил.
У него была какая-то своя "система" относительно движения шарика
рулетки, система бессистемности, построенная на том, что шарик часто
делает не то, что он, казалось бы, должен сделать. Он сто раз объяснял ей
эту систему, но, не видав никогда рулетки, она не могла по его рассказам
составить себе правильную картину... Впрочем, она сомневалась, всегда ли
он придерживался своей системы.
Как бы там ни было, а на хлеб он все-таки добывал. Она давно научилась
в расчете на это спокойно ложиться спать, не дожидаться его возвращения. И
даже лучше было притвориться спящей, когда случайно к его приходу она не
спала. Потому что, если он, вернувшись домой после игры, еще
разгоряченный, затевал разговор, то уже всю ночь не приходилось спать.
- И как ты только терпишь, девочка, - говаривала, покачивая головой,
Туманша, мадам Горшок. - Что ни ночь уходит из дому и что ни ночь забирает
с собой все ваши денежки! А ведь там, верно, так и кишит шлюхами
благородного звания! Я бы своего не пустила!
- Но ведь вы пускаете вашего на стройку, госпожа Туман! Не может разве
обрушиться лестница или подломиться доска? А шлюх везде хватает.
- Не дай бог, как можно говорить такое, да еще когда мой Биллем, как
нарочно, работает на пятом этаже! Я и то не знаю покоя от страха! Но все
же тут большая разница, девочка! Строить нужно, а играть совсем даже не
нужно.
- Но если у него такая потребность, госпожа Туман!
- Потребность, потребность! Вечно я слышу о потребностях! Мой тоже
рассказывает мне, что ему и то требуется и другое. И в скат поиграть, и
сигары, и крепкое пиво, а там, поди, и молоденькие девчонки (только уж про
это он мне не рассказывает!). Но я ему говорю: что тебе требуется, так это
ежовые рукавицы, да по пятницам передавать мне из рук в руки денежки из
строительной конторы. Вот это требуется. Ты, девочка, слишком добра. Но
доброта у тебя от слабости, а я, как посмотрю на тебя утречком, когда я
вам кофе подаю, и вижу, как ты перед ним закатываешь глазки, а он и не
замечает - уж я-то знаю, добром это не кончится... Игра вместо работы - в
первый раз слышу! Играть - не значит работать, и работать - не значит