"Ханс Фаллада. Волк среди волков [H]" - читать интересную книгу автора

играть. Если ты в самом деле хочешь ему добра, отбери у него все деньги и
отправь вместе с Виллемом на стройку. Камни таскать небось сумеет.
- Боже мой, госпожа Туман, вы заговорили совсем как его мать! Она тоже
уверяла, что я слишком добра и только потакаю его дурным наклонностям. Она
даже влепила мне за это пощечину.
- Пощечины давать опять-таки не дело! Невестка ты ей, что ли? Нет, ты
же на это пошла, можно сказать, для собственного удовольствия, и когда
надоест эта волынка, ты уйдешь, и поминай как звали. Нет, пощечина - это
даже и не положено, за пощечину можно и в суд подать!
- Было совсем не больно, фрау Туман. У его матери... такие пальчики -
не то что у моей. Да и вообще...


4. РОТМИСТР НАНИМАЕТ ЖНЕЦОВ

Деревянный барьер делит помещение Берлинской конторы по найму жнецов на
две половины, на две очень неравные половины. Передняя часть, где сейчас
стоит ротмистр фон Праквиц, совсем мала, да еще дверь на улицу открывается
внутрь. Праквицу тут негде повернуться.
В задней, большей, половине стоит толстенький чернявый человечек -
ротмистр не может точно сказать, кажется ли человечек таким чернявым из-за
темной шапки волос, или от своей нечистоплотности? Чернявый толстяк, в
темном суконном костюме, сердито, отчаянно жестикулируя, говорит с тремя
мужчинами в костюмах из Манчестера, в серых шляпах и с сигарами в углах
рта. Те отвечают так же сердито, и хоть говорят они не громко, со стороны
кажется, что они кричат.
Ротмистр не понимает ни слова - они, конечно, говорят по-польски. Хотя
арендатор поместья Нейлоэ каждый год нанимает до полсотни поляков, он ради
этого отнюдь не счел нужным выучить польский язык и знает только два-три
слова команды.
- Не спорю, - говорил он, бывало, Эве, своей жене, с грехом пополам
объяснявшейся по-польски, - не спорю, мне даже из практических соображений
следовало бы выучиться. И все-таки я не стану ни сегодня, ни завтра, ни
через год учиться этому языку. Нет и нет! Мы тут слишком близко к границе.
Учить польский язык - ни за что!
- Но люди говорят тебе в лицо самые наглые вещи, Ахим!
- Ну и что же?.. Учиться по-польски, чтобы лучше понимать их дерзости!
И не подумаю!
Итак, о чем шел разговор за барьером у тех четверых, ротмистр не
понимал, да и не хотел понимать. Но он был не из породы терпеливо
ожидающих: делать, так делать! Он хочет сегодня же днем вернуться в Нейлоэ
с пятьюдесятью, а то и с шестьюдесятью жнецами; созревший хлеб, небывалый
урожай ждет на корню, и солнце светит во всю мочь - ротмистру так и
чудится шорох осыпающихся зерен.
- Эй! Хозяева! Клиент пришел! - крикнул ротмистр.
Те продолжают разговаривать, впечатление такое, точно спорят они не на
жизнь, а на смерть, точно сейчас перережут друг другу глотки.
- Эй! Вы, там! - гаркнул ротмистр. - Я же сказал "здравствуйте!". (Он
не сказал "здравствуйте".) Ну-ну, недурное общество! Восемь лет назад,
даже пять лет назад они бы лебезили перед ним, раболепно ловили б его руку