"Джорджо Фалетти. Нарисованная смерть (Глаза не лгут никогда)" - читать интересную книгу автора

автобуса. А главным образом ждали того, чего им не суждено было дождаться, -
жизни. Три фермера, несколько покосившихся лачуг на перекрестке,
одна-единственная достопримечательность - комары, одна-единственная
объединившая всех мечта - графин холодного лимонада. Ему вспомнилась реплика
из какого-то фильма, которую он присвоил себе:
Будь я Богом и задумай очистить мир, поставил бы клизму троим
фермерам...
Была мать, до срока состарившаяся у плиты, казалось, распустившая всю
себя, словно старую вязаную кофту; был отец, который, пропустив стакан,
изливал на семью свое недовольство жизнью. Уставший от картошки и тумаков
Лафайет Джонсон, когда отец в очередной раз поднял на него руку, выбил
родителю зубы старой бейсбольной битой и ушел, прихватив все деньги, какие
нашлись в вонючей халупе, которую язык не поворачивался назвать домом.
Прощай, Луизиана!
Путь был долгий и нелегкий, но в конце его - здравствуй, Нью-Йорк!
Будь у него права, быть может, он пополнил бы на съемочной площадке
Нью-Йорка массовку таксистов, состоящую из индейцев, пакистанцев и прочих
представителей мирового этноса. Но прав не было - пришлось пробиваться
иначе, и в конце концов он напал на золотую жилу. Вначале устроился
грузчиком в галерею Челси, владельцем которой был некий Джеффри Макьюэн,
женоподобный сноб, одевавшийся исключительно в английском стиле. С первого
взгляда на него Лафайет подавил смешок и вопрос, не затыкает ли тот себе нос
туалетной бумагой, сидя на толчке.
Улыбка на лице Лафайета Джонсона переросла в сочувственную гримасу,
когда он шагал с наркотиком в кармане по направлению к дому Джерри Хо.
Господи, какой же ты был вонючий лицемер, Джеффри Макьюэн!
Несмотря на семейное положение, Джефф обладал рыхлой белой задницей,
через которую можно было пропустить электропоезд и которую невозможно
вспоминать без содрогания. Но он был богат и любил молодых смуглокожих
парней. Лафайет предпочитал женщин, но куда деваться, если у тебя есть все
необходимое, чтобы понравиться работодателю?... Он быстро сообразил, что
может совершить качественный скачок в жизни. Счастье само просится в руки,
как бы не упустить. И Лафайет начал игру взглядов и красноречивых жестов,
нежданных появлений и обдуманных исчезновений в момент, когда, казалось бы,
все уже на мази. Спустя месяц-другой таких маневров старик Джеффри
окончательно спекся и зарумянился. Последней каплей был эпизод, когда
Лафайет "случайно" предстал ему голым под душем в служебном помещении
галереи. Старик совсем помешался. Упал на колени, обнял его ноги и открыл
свое сердце, сдобрив признание заманчивыми посулами.
Лафайет сперва впихнул ему в рот свой член, а потом круто отмахал в
задницу, одной рукой пригнув над раковиной его спину, а другой приподняв
голову за реденькие рыжеватые волосы и заставив наблюдать эту сцену в
зеркале.
Тут уж старый Макьюэн, невзирая на последствия, оставил жену, поселился
с ним в одной квартире, сделал своим компаньоном и доверенным лицом - до тех
пор, пока его не хватил инфаркт на вернисаже модного художника, на чьи
работы он имел эксклюзивные права.
К сожалению, старый педик так и не успел развестись, и стерва жена
мигом оттяпала у Лафайета половину галереи.
Но в целом дела шли неплохо.