"Юлий Файбышенко. Дело часовщика" - читать интересную книгу автора

В окно постучали. Он выглянул, но был? видна лишь стена соседнего дома
в пяти шагах, и ничего кроме. В сенях уже гремели шаги. Он узнал Мишку
Фадейчева, по мнению Клешкова самого отчаянного парня из всех, кто жил до
сих пор на свете.
- Здорово, Клеш, - сказал Мишка, пожимая руку Сашке. - Ты чего это?
Примус греешь? Вот это в самый раз.
Он сел не раздеваясь, как был, в кожанке и кубанке, пересеченной
красной полосой вдоль всего переда. Еле отросшие усики дергались на его
белом, нездоровом лице. Мишка Фадейчев три месяца как был отчислен из
бригады Котовского. Легкие его хрипели от каждого вдоха, а когда приходилось
с ним мыться в бане, Клешков с почтением смотрел на шрамы, сплошь
переплетшиеся на его щупловатом, но жилистом теле.
- Чего делать будем? - спросил Фадейчев, когда Сашка придвинул ему
стакан чаю, обкусанный кусок сахару и жамку. - Может, к Маруське сходим?
Клешков, уже прихлебывавший пустой чай вприкуску с жамкой, закачал
головой с великим ожесточением. Маруська Наливная продавала самогон и даже
устроила у себя что-то вроде распивочной. Другую бы давно свели за это дело
в милицию, а то и в ЧК, но Маруська при Деникине спасла двух раненых
большевиков, и они теперь были большими людьми в губернии. Поэтому ее не
трогали из уважения к прошлым заслугам, а несознательная Маруська
пользовалась этой снисходительностью власти.
- Ты чего читаешь? - спросил Фадейчев, дожевывая жамку. - "Граф Мо-нте
Кри-сто", - с усилием прочел он и пренебрежительно бросил книжку на
кровать. - Да на кой тебе, Сашка, читать о разных графах? Мы их к стенке
ставим, а ты книжки о них читаешь!
- Он был граф не такой! - запротестовал Клешков. - Он за бедных стоял,
а разных богатеев казнил и наказывал.
- Ну, если так, - сказал Мишка, - другое дело. Это и у нас было. Раз
приходим в Фастов, а там митинг. Что такое? Бойцы узнали, что комполка из
дворян. И судят его. Ну, наш комбриг сразу в это дело влез, говорит:
"Т-това-рищи бб-бой-цы, - знаешь, как он у нас умел! Все, значит, - раз -
притихли. - Т-товарищи, грит, как п-показал с-себя в б-бою нас-сследник
дворянских кровей?" Ну, они орут: хорошо, мол. А наш комбриг говорит:
"К-ккакой же может б-быть суд в таком с-случае? Раз в бою он хорош, то какое
вам дело, от кого он родился?" Отпустили.
- Ну вот, - сказал Клешков, прихлебывая чай, - вот и этот граф из
таких.
- Слышь, - решительно встал Фадейчев, - айда к Маруське. Горит у меня
все - надо сёдни выпить.
- Несознательно как-то, - сказал Клешков. - Узнают на службе...
- А плевать! - сказал Фадейчев. - Раз в год можно. Чтой-то у меня сёдни
настроение такое!
Клешков оделся, они вышли из дома и пошли вдоль темной улицы, чуть
освещенной слабым светом из окон. Ветер шуршал в тополиных кронах, теребил
свесившиеся из-за заборов полуоблетевшие ветки яблонь. Где-то далеко тявкала
собака.
Был уже комендантский час, и прохожих не было. Лишь в одном месте
вылезла было навстречу из калитки какая-то фигура и, услышав дружный шаг
идущих, нырнула обратно, чтоб уже не показываться.
Мишка шагал, дергая за ветки, торчащие из-за заборов, нет-нет да и