"Юлий Файбышенко. Дело часовщика" - читать интересную книгу автора

себе тихонько!
- Говорю - убери ногу! - кричала Маруська. - А то вот жильцов позову!
- Каких таких жильцов? - спросил Клешков, просовывая голову из-за
Мишкиного плеча. - А они у тебя прописаны?
Маруська замолчала, разинув рот, потом все же открыла цепку.
- Ну входите, злыдни! - сказала она. - И чего только власть смотрит! А
этот туда же: в кожане, а приходит водку лакать!
Оба прошли через темную прихожую на кухню.
На дощатом столе стояли два стакана и блестел при свете лампы,
подвешенной у стены, пролитый самогон. Маруська вошла шаркая, поставила
упавшую лавку, сказала:
- Пришли, так садитесь! Чего стали?
Клешков и Фадейчев хотели было сесть лицом к внутренним комнатам, но
она так настойчиво совала им под ноги скамью, чтобы они сели спиной к двери.
- Сколько нести-то? - спросила она.
- Одну литровку, - сказал Мишка, а когда Клешков раскрыл было рот,
дернул его за рукав.
Маруська вышла.
- Кто-то был и смотался. - Фадейчев дернул усом. - Самогон пролил и
лавку повалил.
Сашка Клешков неслышно встал и прижался к косяку около раскрытой двери
в комнату. Дверь была завешена серой занавеской. Клешкову послышался дальний
шепот, потом зашаркали шаги.
Клешков сел на скамью между стенкой и столом, так что теперь ему виден
был профиль Фадейчева и вход.
Маруська вошла, неся в руке бутылку с мутной жидкостью, в другой - два
ломтя хлеба.
- Ты чем рассчитываться-то будешь? - спросила она. - Чай, советскими?
Мишка вынул пачку денег. Они с каждым днем стоили все меньше, и Клешков
посмотрел на Маруську. Ее нестарое еще, распухшее лицо с фиолетовыми пятнами
на щеках сразу же зажглось.
- Ты их в сортир отнеси! - заорала Маруська. - Они только там и годны!
Чего я с ими делать буду?
Клешкову показалось, что вдалеке скрипнула дверь.
- Приходят, будят добрых людей, - орала еще громче Маруська, - а чем
заплатить - не имеют!
Фадейчев сидел весь красный, растерянно озираясь и потея, а Клешков,
про себя отметив, что еще ни разу не видел таким беспомощным своего лихого
приятеля, внимательно смотрел на Маруську и слушал. Чем больше она поднимала
голос, тем больше ему не верилось, что она орет от злости. Он слушал.
- Вот завтра схожу в Чеку, скажу, что ко мне ходите! - кричала
Маруська.
Клешков скорее учуял, чем услышал, как по двору идут. Хрустела щепа,
разбросанная по земле. Он встал.
- А ну помолчи! - приказал он негромко.
И Маруська сразу смолкла, точно она только и ждала, чтобы ей это
сказали. Теперь уже явно слышен был хруст щепы.
- Кого прятала? - спросил Клешков, надвигаясь на Маруську.
Но та, отшатнувшись, вдруг отчаянно закричала:
- Ря-туй-те-е!