"Юлий Файбышенко. Дело часовщика" - читать интересную книгу автора

Почти в ту же секунду Клешков ударил по скамье, и Мишка упал на пол, и
тотчас же сверкнуло, грохнуло и посыпалось стекло. Прежде чем Клешков
опомнился, вскочивший Фадейчев рванулся к разбитому окну, хряснула рама, и
что-то тяжелое выпало наружу. Сразу задуло в окно, и ударили один за другим
три выстрела. Клешков, зажмурившись, ринулся в окно и вывалился на землю.
Из-за забора опять грохнуло. Он увидел, как в ясном свете луны Мишка
крадется к щели в заборе, увидел мелькнувшее в другой щели человеческое лицо
и выстрелил в него. Мишка вырвался на улицу. Еще раз выстрелили. Клешков
через другую дыру нырнул туда же. Около чего-то темного стоял знакомый
силуэт Мишки, и его голос говорил с непривычной, неправдашней ласковостью:
- А ну вставай! Вставай, браток! Вставай, а то хуже будет.
Клешков, спеша к нему, споткнулся о второе тело. Он наклонился. Черная
ленточка тянулась ото лба, стекала на переносье, изгибалась вдоль крупного
носа. Чужое, незнакомое, мертвое лицо.
- Давай сюда! - позвал Мишка.
Клешков подошел.
- Живой, - сказал Мишка, - прикидывается! - Он ткнул рукоятью кольта в
плечо лежащего, и тот весь содрогнулся. - Вставай!
Тот нехотя поднялся, один рукав его распахнутого крестьянского
полушубка был пуст.
- Что, однорукий, что ль? - спросил Мишка.
- Ранен, - определил Клешков и, отвернув полу, сказал: - Да это ж тот!
- Кто? - спросил Мишка, ощупывая карманы пленного.
- Это они сегодня на базаре устроили стрельбы. Скажешь, нет? -
приблизил он лицо к пленному.
Тот отвернулся.
С нижних улиц приближался конский топот.
- Ох, убивцы! - застонала, стоя в калитке, Маруська.
- Стыдно тебе, - сказал Клешков, - комиссаров спасала, а теперь
бандитву укрываешь!
- Я не комиссаров! И не бандитву, - сказала вдруг злым голосом
Маруська, - я людей покрываю, понял, балбес стриженый? Я укрываю, а ты
стреляешь?
- Вот мы тебя счас в ЧК отволочем, ты у нас расскажешь, кого покрываешь
и кого мы стреляем, - сказал ей Мишка.
Из-за поворота вырвалось несколько всадников.
...Бандит оказался крепким орешком. Его допрашивали всю ночь. Бубнич,
Мишка Фадейчев и Клешков сидели за столами вокруг него, а он - рослый,
скуластый мужик с русыми волосами, распадавшимися посредине, - стоял в
центре комнаты и молчал. К рассвету уже вспотели и утомились все - и
допрашиваемый, и допрашивающие; комната была полна папиросного дыма и
мутного света близкого утра.
- Ты вот что скажи, - говорил Бубнич, непрерывно куря и платком утирая
лысину, - за что вы убили часовщика?
- Ничего такого не знаю, - бубнил задержанный, пряча глаза под белесыми
ресницами, - никого мы не убивали. Только что когда они убили Кривого, мы
тут и вступились.
- А за что они убили Кривого? - спрашивал в сотый раз Бубнич. - Ну чего
ты, парень, виляешь, ты пойми: нам не ответишь - трибунал близко. А
ответишь - жив будешь.