"Юлий Файбышенко. Троянский конь" - читать интересную книгу автора

Вот что значит боевой офицер в гестапо. Он способен понять других. Выпьем за
вас, Кранц! Вы умны и понятливы, и, следовательно, разведка и контрразведка
в гебитскомиссариате на высоте. - Они выпили.
По лицу фрау фон Эммих было видно, что она скучает. Кранц продолжал
посматривать на Бергмана. По лицу постояльца Полина видела, что напряжение
не оставляет его.
Кранц встал и начал откланиваться. Он поцеловал руку фрау Эммих, потом
с некоторым колебанием руку Полины. Она улыбнулась. Он подозрительно
взглянул на нее и подошел прощаться со вставшими мужчинами.
- Благодарю за доставленное удовольствие, полковник!
- Не стоит благодарности, - раскланялся с ним фон Шренк.
- До свидания, майор, - они с Бергманом пожали друг другу руки. - Мне
кажется, эта наша встреча не последняя.
Бергман сухо поклонился.
- Буду рад вас видеть у себя.
- Нет, это я буду рад вас видеть у себя, - сказал со значением в голосе
Кранц и вышел.
- Я нарочно пригласил эту свинью - сказал, садясь, фон Шренк, - чтобы
вы, Рупп, были гарантированы от скандала... Хотя времена переменились...
Теперь они пьют с тобой, а потом все же дают ход доносу...
- Эрих! - сказала фрау Эммих, глазами указывая на Полину.
Фон Шренк молча оглядел всех присутствующих и поднял бокал:
- За тишину, дамы и господа! Боже, как я хочу тишины!
Полина пригубила и встала.
- Простите меня, мне пора!
- Ку-да! - закричал, вскакивая, фон Шренк, но взгляд Бетины удержал
его. - Мне очень жаль, мадам. С вами было так радостно... Я помолодел душой.
Бергман беспомощно улыбнулся. Полина вышла. Дверь за ней закрылась, и
трое немцев заговорили в полный голос.
- Я привел этих скотов, чтобы они смогли удостоверить вашу арийскую
полноценность и германскую благонадежность, Рупп, - говорил фон Шренк, - но,
видимо, вы им чем-то не нравитесь даже за столом.
- Я понимаю чем, - сказала Бетина. - Как у вас поднялась рука, господин
Бергман, ударить солдата? В такое время это почти предательство.
- Он убил ребенка, - через паузу ответил Бергман.
- Ребенка, убившего двух преданных нам людей, - вмешался фон Шренк. -
Рупп, вам не кажется, что для своего пацифизма вы могли бы выбрать другое
время и место. Вы забыли, что идет война, Рупп!
- И какая война, господин Бергман! - гневно сказала Бетина. - Я
возвращаюсь от мужа. Из-под Санкт-Петербурга. Но этот город по-прежнему
Ленинград. Мне муж показывал их пленных. Они истощены. Они получают четверть
нормального рациона, нужного, чтобы выжить. И тем не менее Петербург - это
еще Ленинград. Вы себе представляете, господин Бергман, что будет, если мы
не одержим победы? Они придут в Германию, эти фанатики. Что будет с вашей
женой и вашими детьми, господин Бергман...
- У него русская возлюбленная, - засмеялся фон Шренк, - отсюда и эта
гуманность.
Слышно было, как льется вино в бокалы.
- Она не моя возлюбленная, - сказал Бергман, - но она порядочная
женщина - это я знаю точно. И у меня есть дети в Германии. Хотя я не видел