"Юлий Файбышенко. Троянский конь" - читать интересную книгу автора

- ...Жили мы с ней как в песне поется, - проговорил Шибаев, - дочку
породили красавицу. Эх, брат, а что в жизни у человека бывает? Работа? Так
начальство тебе на ней праздник испортит... Дружки? Дак пить с любым
можно... Одна, брат, у человека в жизни правильная забота. И любовь одна.
Семья! Вся она, брат, его и для него. И он весь для нее...
- Э, братишка, - съеживаясь весь от неправедной и горькой для него силы
этих слов, скорее не Шибаеву даже, а себе ответил Борис, - есть еще
кое-что... Земля родная есть... Товарищи... Родина - это ведь тоже семья,
Шибаев.
- А я и ничего, - ответил Шибаев, отворачиваясь, - это я, брат, так...
Тихо уж очень.
Позади вперехлест, не торопясь, сливаясь и расходясь, повел баян с
гармонью "Бродягу".
Подполз Редькин.
- Шибаев, - шепнул он, - ты и твои ребята впереди. Начинаем через
пятнадцать минут. Вы с ходу в реку. Вплавь. И сразу гранаты. Отряд тоже
через реку. Ждать они нас, конечно, ждут. И ждут в этих местах. Зато другие
ниже причалят, может, спасутся.
- Кто же другие? - спросил Шибаев, не сводя глаз с противоположного
берега.
- Раненые, - ответил Редькин, - раненые и еще кое-кто. Сверим часы. На
моих тридцать одна минута. - Он отполз и, повернув голову к Шибаеву, еще раз
напомнил: - Через пятнадцать минут! И плыви прямо на рожон, так надо. И
гранаты! Понял, Шибаев? Доктор, за мной!
- Понял, - ответил тот глухо.
- Вот что, доктор, - сказал Редькин, садясь возле куста, где уже сидели
двое. - Раненых мы им не оставим. Не такие мы суки. Надя твоя с тяжелыми и
человек двадцать легкораненых уйдут по болоту. Им всех лошадей отдаем. Там
островок есть. Мы тут заварим кашу, немцы от болота сунутся сюда, островок в
стороне останется. Там они постараются отсидеться. Встречу я им назначил у
лесника в Черном Бору. А ты, - он повернул голову к Борису, глаза его
блеснули из-под кубанки, - ты и твой немец с нами. Ежели выберемся, то
раненых и у нас хватит. Ясно?
- Ясно, - ответил Борис, отупевший от новой неожиданности. Ему давали
шанс спастись.
- Начали, - сказал Редькин и вскочил.
Послышался глухой шорох. Мимо зашагали люди, потом мерно прошмякали по
мокрой земле лошади. Ушла Надя. Кто-то стал рядом. Борис оглянулся. Узнал
Коппа. Не говоря ни слова, тронул рукой верного товарища по скитаниям. Тот
нашел его руку, пожал. Лошади, охрана и раненые уже исчезли во тьме. Через
некоторое время вдалеке зачавкало болото.
- Пора шуметь, - сказал Редькин где-то поблизости, - Шибаев, начали!
Гармошкам играть!

На площади ей сразу стало плохо. Тетя Нюша проталкивалась сквозь толпу,
то и дело здороваясь с соседками, она же шла, наклонив голову, чтобы не
видеть глаз. Они смотрели на нее со всех сторон, смотрели злобно и
проницательно, щурясь.
Наконец они протолкались в первые ряды. Вокруг них щелкали семечки
бабы, переминались, мрачно переглядываясь, мужики. С сумрачно-ожесточенными