"Юлий Файбышенко. Троянский конь" - читать интересную книгу автора

- Не каркай, Кобзев! - отвечал молодой охрипший дискант, - выведет
командир! Мало он нас выводил?
- Не греши, Юрка, - прервал его голос пожилого, - к смерти готовься, а
не греши! И на кой дьявол полез я в эту кашу, ну ты скажи, а! Вот богом
клянусь, сидел себе тихо, как в деревню пришел. Хозяйство обустраивал, деток
ростил! Дернул же сатана!
- Каяться, что ли, начал, Егорыч! Жила не держит?
- Это у кого не держит, салага? - закричал, срываясь на фальцет,
пожилой. - У меня не держит? Да ты рази поймешь! У меня деток шестеро! Я
умру, кто кормильцем останется! Сбили, соблазнили, коммунисты проклятые!
- Что ты плетешь, Егорыч? - зло спросил молодой. - К немцам, что ли,
лыжи навострил?
Пожилой ответил после молчания.
- Ой, ой, ты уж прости, парень, что наболтал! Напугали меня минометы
ихние. Язык сам собой понес!
- А ты его придерживай! - сказал молодой.
Борис заглянул за куст, увидел тех двух, что участвовали в его с Коппом
пленении: бородатого и парня с чубом.
Теперь немцы били двумя батареями. Сплошной визг и шипение стояли над
берегом. Ветки, срезанные взрывом, летели во все стороны, земля вставала
дыбом. То впереди, то позади кто-то стонал. Борис бросался на стон, но
следующий разрыв швырял его на землю. Раз взрывная волна подняла и, пронеся
несколько метров, швырнула его на кустарник. Он выбрался весь исцарапанный.
Все гудело и гремело. В грохоте тонуло заливистое предсмертное ржанье двух
раненых лошадей. Несколько мин упало в скопление носилок. Откуда-то пронесся
бессмертный и вездесущий Редькин, и скоро шесть человек, среди них бородач и
чубатый Юрка, поползли в сторону немецких позиций. Грохот усиливался.
Борис увидел Коппа. Австриец, белый как бинт, стоял среди грохота и
взлетающих к небу черных вихрей и, зажав руками уши, смотрел перед собой.
Борис подбежал и, дав ему подножку, свалил на землю.
- Ахтунг! - Он придавил все еще рвавшегося вскочить Коппа и отпустил
только тогда, когда тот перестал под ним биться. Опять появился сквозь дым и
пыль разрывов Редькин. Он присел рядом с Борисом. Что-то крикнул. Борис
показал на уши. Тот заорал в самое ухо: - Как раненые?
- Плохо. Девять погибло.
- Сейчас, как минометы замолчат, еще поднесут.
- Нечем перевязывать! Нет бинтов, кончилась марганцовка! Нечем
промывать!..
- Надо держаться. Ночью пойдем на прорыв. Вот скажи, что с ранеными
придумать? Они меня по ногам и рукам сковали.
- А что можно сделать?
Они кричали на ухо друг другу, а вокруг царил ад. Метрах в пятнадцати
от них разрывом подбросило лошадиные ноги, они взлетели и рухнули в вихре
листвы на землю.
- Как быть-то? - опять спросил Редькин, выждав редкую секунду тишины
между взрывами. Борис взглянул на командира, тот отвел глаза.
- Вы хотите оставить раненых? - крикнул Борис.
Редькин отвернулся. У Бориса волосы поднялись дыбом. Он знал, что
делают немцы с партизанскими ранеными. Он не отрываясь смотрел на командира.
В это время минометы накрыли госпиталь. Полетели вверх куски носилок,