"Александр Александрович Фадеев. Рождение Амгуньского полка" - читать интересную книгу автора

эвакуированные грузы. Нужен был твердый и исполнительный человек, способный
взять на себя такое опасное и ответственное дело. И, наконец, необходим был
новый путь для эвакуации, так как Уссури впадала в Амур возле Хабаровска, а
в последнем сидели японцы.
В течение нескольких дней штабная канцелярия занималась отыскиванием
нового пути. Были извлечены из старых переселенческих архивов изъеденные
мышами, пожелтевшие от времени географические карты, из которых ни одна не
походила на другую, хотя все изображали одну и ту же местность.
Комендантская команда ловила на побережье загорелых рыбаков и хитрых,
предприимчивых скупщиков меха, могущих дать хоть какие-нибудь сведения по
указанному вопросу.
И путь был наконец найден.
Это была Центральная протока, вытекавшая из Амура в пятидесяти верстах
выше Хабаровска и впадавшая в Уссури верст на сорок выше того же города.
Пароход должен был спускаться по Уссури до устья протоки и, свернув в нее,
идти против течения до тех пор, пока не попадет в Амур. Таким образом,
Хабаровск оставался в стороне. По свидетельству рыбаков, то была глубокая
протока, хотя по ней не плавало еще ни одно паровое судно.
С пароходом дела обстояли хуже. В Иманском затоне находилась старая
баржа в сто тонн водоизмещения и маленький поломанный пароходик,
насчитывавший пятьдесят восемь лет производственного стажа. Когда-то он
назывался "Казаком уссурийским", а баржа - "Казачкой", но после Февральской
революции его переименовали в "Гражданина", а баржу - в "Гражданку". При
Колчаке на нем вылавливали в тростниковых зарослях Сунгача беглых
большевиков и красногвардейцев. Пароход был заново перекрашен и перекрещен в
"Хорунжего Былкова", а баржа - в "Свободную Россию". По мнению знающих
людей, он теперь ни к чему не годился. Но председатель ревштаба осмотрел его
самолично и нашел, что "можно починить". Нужен был только человек, способный
взяться за это дело.
Стали искать человека. Он должен был, во-первых, хоть немного понимать
в пароходном деле, во-вторых, отличаться поистине дьявольской
настойчивостью, и в-третьих, его глаза не смели косить в сторону Советской
России. Иначе он мог исчезнуть в первом же рейсе, как только попадет на
Амур.
Надо сознаться, таких людей на Уссурийской ветке было очень мало. И
все-таки его нашли. Он командовал комендантской ротой города Имана и, по
имевшимся сведениям, плавал раньше на торговых и военных судах.
Председатель ревштаба занимался у себя в кабинете, когда дверь
отворилась без доклада и в комнату вошел плотный чернявый человек среднего
роста, в короткой гимнастерке полузащитного цвета и простых кожаных брюках,
заправленных в грубые сапоги.
- Что вам угодно? - спросил председатель сухо.
В эти дни у него бывало излишне много посетителей, и вошедшего он видел
в первый раз.
- Я Никита Селезнев, - просто сказал вошедший. - Меня вызвали по делу
эвакуации.
- Садитесь, - сказал председатель, указывая на стул. - Это очень
серьезное и ответственное дело. Мы предлагаем вам отремонтировать пароход в
две недели. Ни в коем случае не позже - в порядке боевого приказа.
Излагая Селезневу, в чем состояла задача, он пристально изучал его