"Авраам Иехошуа. Любовник" - читать интересную книгу автора

затягивают облака.
Я спрашиваю о маленьком дубе, и солдаты показывают мне маленький желудь
светло-коричневого цвета, валяющийся на земле. Мы из класса, который ты
ищешь, смеются они. А меня совсем не удивляет, что я оказалась среди
взрослых. Наоборот. Да и лица знакомы - это отцы учеников одиннадцатого и
двенадцатого классов, я знаю их по родительским собраниям. Они садятся на
землю, но не смотрят на меня, поворачиваются ко мне спиной и смотрят в
сторону вади.
Какие-то они неспокойные. А меня тянет поговорить о чем-то общем, о
важности изучения истории. Кто-то встает и показывает в сторону вади. Там
наблюдается какое-то подозрительное движение. Там же, в вади, вижу старика в
шляпе, он быстро приближается к подозрительному месту. У меня обрывается
сердце. Старик похож на папу. Неужели он тоже здесь? Неужели он тоже имеет к
этому отношение? Шагает, прямой и сердитый, по каменистому руслу. О какой
это революции я думаю? О чем они говорят? Это война, всего лишь война.

Ведуча

Камень лежит на белой простыне. Большой камень. Камень переворачивают,
камень обмывают, камень кормят, и камень медленно мочится. Камень
переворачивают, камень обтирают, камень поят, и снова камень мочится. Солнце
исчезло. Темень. Тишина. Камень плачет. Почему я только плачущий камень,
камень. Нет ему покоя, он пытается пошевелиться, безмолвно, судорожно
ворочается на серой грязной земле, огромная пустыня, ничего нет, необъятное
болото, сгоревшая, мертвая земля. Вон он бредет, пока не упирается в колья и
натянутые веревки, обнаруживает себя в темной палатке, натыкается на мотыгу.
Камень застывает на месте, камень погружается в почву. Корень начинает
шевелиться внутри камня, извивается, разрушает его, разветвляется в нем.
Камень не камень. Умирающий и начинающий цвести камень. Цветущий камень -
растение. Растение среди растений в тишине пробивается через почву,
выдвигает вверх крепкий росток и еще росток. Быстро ветвится, расцветает,
беспорядочно распускается лист за листом. За окном огромное солнце. День. На
кровати большое старое растение. Растение переворачивают, растение моют,
растение поливают, дают ему чай, и растение еще живет.

Адам

В сущности, это мы послали его в армию. Он не получал никакой повестки,
да и не мог получить. Через два часа после знаменитой тревоги он уже был с
нами. Мы, наверно, не услышали стука, а он не стал долго ждать и сам открыл
входную дверь ключом, который ему дала Ася. "Ну вот, у него уже есть ключ от
дома", - подумал я про себя, но не сказал ни слова, только покосился на
него, когда он, испуганный и очень взволнованный, вошел в комнату,
возбужденно говоря, словно вспыхнувшая война направлена лично против него.
Требует от нас объяснений, но, убедившись, что нам нечего сказать,
набрасывается на радио и начинает лихорадочно искать какого-нибудь известия
или ясных сообщений, переходит со станции на станцию, французская,
английская, даже задержался некоторое время на передаче по-гречески и
по-турецки, пытаясь согласовать факты.
Он все больше бледнеет, руки его дрожат, мечется, места себе не