"Авраам Иехошуа. Нескончаемое безмолвие поэта (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Но, как оказалось, сын этого не забыл, его это поразило. Возможно,
он одиноко слонялся по классу, собирал разбросанные бумажки, вытирал
доску. Он был взволнован.
Вечером, придя с работы, я обнаружил, что в комнатах темно. Я отк-
рыл входную дверь и увидел, что он поджидает меня в темном коридоре.
Он не мог справиться с волнением. Бросился мне на шею, из его груди
вырвался дикий вопль, он чуть не задушил меня. Не давая мне снять пид-
жак и развязать галстук, он повлек меня за собой в одну из комнат, за-
жег свет, раскрыл учебник и начал читать хриплым голосом мое произве-
дение. Он путал гласные, проглатывал слова, неправильно ставил ударе-
ния.
Я был ошеломлен этой бурей эмоций. Сердце мое дрогнуло. Я притянул
его к себе и погладил по голове. Было совершенно очевидно, что он не
понял содержание стихотворения, правда, и смысла в нем было немного.
Он с силой схватил меня за полу и спросил, когда я написал это сти-
хотворение.
Я сказал ему.
Он попросил показать ему другие мои стихи.
Я указал на мои томики.
Он спросил, все ли это.
Я с улыбкой показал ему на ящик письменного стола, там в тесноте и
духоте, в маленьких блокнотиках, которые я повсюду таскал с собой, бы-
ли заточены стихи и отдельные строчки.
Он спросил, написал ли я что-нибудь новенькое сегодня.
Тут уж я расхохотался. Его туповатое лицо сияло восхищением, он не
отрываясь смотрел на меня, все еще стоящего в пиджаке и при галстуке.
Я рассказал ему, что еще до его рождения прекратил писать и что
давным-давно следовало бы выбросить на помойку все спрятанное в пись-
менное столе.
Я снял пиджак, распустил галстук, уселся расшнуровывать ботинки.
Он принес мне тапочки.
Лицо его помрачнело, он сник.
Будто услышал страшную весть.
Я опять расхохотался. Потрепал его по жестким волосам. Я, брезго-
вавший прикоснуться к нему.
Через несколько дней я обнаружил, что ящик письменного стола разво-
рочен и пуст. В нем не осталось ни клочка бумаги. Я нашел виновника в
саду, он выпалывал траву под деревом. Зачем он сделал это? Он думал,
что мне это не нужно. Просто он прибирал в доме. Ведь я же сам сказал,
что больше не пишу. Где все мои бумаги? Исписанные он выбросил в му-
сор, а маленькие блокнотики продал сборщикам утиля, слоняющимся по го-
родским окраинам.
Второй раз в жизни я избил его, и снова в саду, под тем самым дере-
вом. Всей силой ослабших старческих рук я лупил его по щекам, покрытым
легким пушком.
Он затрясся всем телом... Его кулаки крепко сжались, он отчаянно
стиснул рукоятку мотыги. Он мог дать мне сдачи. Он с легкостью мог по-
валить меня на землю.
Мой гнев внезапно улегся, его как рукой сняло. Все стало вдруг со-
вершенно неважным. Обрывки старых стихов, давным-давно забытых. И