"Шарль Эксбрайя. Ночь святого распятия" - читать интересную книгу автора

этого надо подловить преследователя и вытрясти из него признание, чего
именно он от меня хочет.
Этот тип так действовал мне на нервы, что я больше не мог
сдерживаться. Может, с моей стороны это и глупо, но я должен был проверить
что к чему. Я вышел из церкви, но тут же спрятался в нише портика и стал
ждать. Парень тут как тут. Похоже, мое внезапное исчезновение сбило его с
толку и почти испугало. Он внимательно оглядел всю площадь, недоумевая,
куда я мог подеваться. Наконец, когда незнакомец уже собрался уходить, я
незаметно вырос у него за спиной и тихо проговорил:
- Вот он я, приятель...
Парень подпрыгнул, словно невзначай наступил на змею, повернулся и
ошарашенно уставился на меня.
- Но... но, сеньор... я... я вас не знаю...
- Так вы, стало быть, очень хотели познакомиться, раз ходили за мной
по пятам по всей церкви? А может, и с тех пор, как я вышел из гостиницы?
- Клянусь вам...
Но я взял парня за руку, так и не дав ему закончить фразы.
- А ну, пошли!
Он вяло попробовал сопротивляться, но быстро понял, что удрать не
выйдет.
- Оставьте меня в покое, или я позову полицию... - жалобно заныл он.
- Черта с два!
Удар попал в цель. Незнакомец вдруг прекратил борьбу, по-видимому,
смирившись с неизбежным.
- Куда вы меня поведете? - пробормотал он.
- Выпить по стаканчику.
Ответ, видно, совсем выбил его из колеи. Парень просто не в состоянии
понять, что происходит. И вот, взявшись под ручку, мы пересекли площадь Ла
Пальма и вошли в маленькое, затененное кафе. Там мы устроились за столиком
подальше от двери, под самой афишей, оповещающей, что Мигель-Луис Домингин
намерен участвовать в корриде в первое воскресенье ярмарки в севильской
Маэстрансе. Хозяин кафе явно не расположен суетиться понапрасну, и, даже не
поднявшись с табурета за стойкой бара, спросил:
- Господам не угодно чего-нибудь выпить?
По тону кабатчика совершенно ясно, что его бы ничуть не обидел ответ,
что, мол, нет, мы зашли просто так. По крайней мере, это избавило бы его от
необходимости шевелиться. Но я заказал херес. Хозяин кафе тяжело вздохнул
и, как истинный андалусец, для которого время не имеет особого значения,
ибо здесь принято считать, что торопиться не следует ни с работой, ни со
смертью, довольно долго искал бутылку, потом два чистых бокала. Короче, мы
проторчали в кафе уже добрых пять минут, пока хозяин, лениво волоча ноги,
добрался до нашего столика. Очевидно, каждое лишнее движение настолько ему
претило, что парень и не подумал нас обслуживать. Он лишь поставил на стол
бутылку:
- Пейте, сколько хотите... потом скажете...
И веревочные сандалии тут же зашлепали обратно, к стойке. Видать,
этому типу окончательно опротивело все на свете. Должно быть, печенка
барахлит... И однако я ничуть не сомневаюсь, что, заглянув сюда либо в час,
либо в восемь вечера, увидел бы его совершенно преобразившимся: с горящим
взором кабатчик наверняка оживленно обсуждал бы с друзьями или противниками