"Шарль Эксбрайя. Опять вы, Иможен?" - читать интересную книгу автора

собственной оси и во весь рост растянулся на поле, носом в траву. Решив, что
арбитр скоропостижно скончался, все присутствующие встали и затянули псалом
"К Тебе, Господи..." Доктору Элскотту и преподобному Хекверсону пришлось
бегом мчаться к предполагаемому покойнику, дабы первыми оказаться у тела.
Однако пастор, опередивший врача на добрых полкорпуса, тут же встал с колен.
- Господи Боже, Элскотт, да это не человек, а какой-то перегонный
аппарат!
Врач, в свою очередь склонившись над судьей, кивнул:
- Точно, от одного его дыхания опьянеть можно!
Неджента перенесли в раздевалку, вернее, в помещение, временно отданное
в распоряжение арбитража, и миссис Мак-Каллум нехотя (ибо принадлежала к
числу самых ревностных сторонниц Общества трезвости) согласилась приготовить
крепкий кофе. Конвей и Биллингс, радуясь, что их дьявольский план так
блестяще удался, собрали игроков обеих команд и объявили, что, поскольку
внезапный недуг помешал мистеру Недженту выполнять возложенные на него
обязанности, его заменит Мердок Мак-Кензи из Стирлинга. Питер Лимберн,
капитан "Бульдозеров", и Марлон Скотт, боковой судья от Доуна, почуяв
какой-то подвох со стороны противника, сбегали поглядеть на Неджента и мигом
сообразили, что за болезнь свалила судью. Оба решительно отказались играть,
пока им не докажут, что назначенный Лигой арбитр и впрямь не в состоянии
судить матч. Доунцы потребовали и, поскольку имели на это полное право,
добились-таки отсрочки состязания на полчаса.
И пока доктор Элскотт прилагал титанические усилия, приводя Неджента в
чувство (что он только не делал - и промывание желудка, и горячие ножные
ванны), возбуждение публики дошло до предела. Болельщики обеих команд
обменивались оскорблениями и угрозами. Игроки же так рвались в бой, что
готовы были просто наброситься друг на друга. Сержанта Арчибальда
Мак-Клостоу и констебля Сэмюеля Тайлера охватила легкая тревога.


Мисс Мак-Картри и ее спутник устроились подальше от любопытных глаз, и
там, где они сидели, еще царила более спокойная атмосфера. Как только
объявили, что матч откладывается на полчаса, ибо еще есть надежда, что
недомогание арбитра - временное, Иможен повернулась к новому знакомцу.
- Ну вот, мистер Фуллертон, по-моему, эта отсрочка дает вам прекрасную
возможность поговорить со мной. Я вас слушаю.
Преподаватель быстро огляделся и, к легкому удивлению Иможен,
прошептал:
- Здесь так много посторонних ушей... Не разумнее ли принять кое-какие
меры предосторожности?
Подобное начало не могло не воодушевить неукротимую шотландку. Сердце
нашей воительницы забилось сильнее.
- Может, прогуляемся немного? - тоже понизив голос, предложила она.
- К вашим услугам...
Попросив доброхотов постеречь места, мисс Мак-Картри увела Фуллертона
на несколько сотен метров от толпы. По сравнению с кипящим, как котел,
импровизированным стадионом, здесь было особенно спокойно.
- Итак, мистер Фуллертон, насколько я поняла, вы преподаете в
Пембертонском колледже историю британской культуры?
- Совершенно верно, мисс.