"Николай Николаевич Евреинов. Тайна Распутина " - читать интересную книгу автора

компенсируя этот метод, широко, невидимому, пользовался, в целях вящшего
внушения, искусством, составляющим удел актера. - В этом и заключалась,
главным образом, та "хитрость гипнотизера", на которую указывает G. Sticker,
как на одно из средств успешного гипнотизирования.
"Удивительно у него подвижное и выразительное лицо", - говорит Е.
Джанумова о Распутине [Op. ctt., 14], всматриваясь в него, словно вправду
перед ней был не "подвижник", а самый типичный актер "с лукавой добротой и
лаской", с глазами, у которых "так разнообразно их выражение" и т. п.
[Ibid., 23].
О том, что Распутин считался целым рядом лиц, не поддавшихся внушаемой
им "святости", определенным "шарлатаном", т.-е. актером-фигляром,
выступавшим в роли чудодея, - об этом так же хорошо известно, как и о
"притче во языцех", какой служил сам "старец" в последние годы царствования.
Романовых.
Актером называет и как актера трактует Распутина прекрасно знавший его
С П. Белецкий в своих записках. - Говоря о той поре жизни Распутина, когда
последний решился стать не монахом, как хотел того раньше, а странником и
святошей-юродивым, что было более ему по душе и скорей подходило ко всему
складу его характера, - Белецкий пишет: "очутившись в этой среде в
сознательную уже пору своей жизни, Распутин, игнорируя насмешки и осуждения
односельчан, явился уже, как "Гриша провидец", ярким и страстным
представителем этого типа, в настоящем народном стиле, будучи разом и
невежественным и красноречивым, и лицемером и фанатиком, и святым и
грешником, аскетом и бабником, и в каждую минуту актерому) [Op. cit., 19 -
20].
"Присмотревшись к Распутину, - говорит в другом месте Белецкий, - я
вынес убеждение, что у него идейных побуждений не существовало и что к
каждому делу он подходил с точки зрения личных интересов своих и Вырубовой.
Но в силу свойств своего характера, он старался замаскировать внутренние
движения своей души и помыслов. Изменяя выражение лпца и голоса, Распутин
притворялся прямодушным, открытым, неинтересующимся никакими материальными
благами, человеком вполне доверчиво идущим навстречу доброму делу, так что
многие искушенные опытом жизни люди, и даже близко к нему стоящие лица,
зачастую составляли превратное о нем мнение и давали ему повод раскрывать их
карты" [Ibid., 30].
"Будучи скрытным, подозрительным и неискренним, - прибавляет Белецкий к
характеристике Распутипа как актера, в жизни, - умея носить на лице и голосе
маску лицемерия и простодушия, он вводил этим в заблуждение тех, кто, не
зная его (а таких было много, в особенности из состава правившей
бюрократии), мечтал сделать из него послушное орудие для своих влияний на
высокие сферы" [Ibid.,- 26]. Несколькими страницами дальше Белецкий подробно
рассказывает, как Распутин "играл свою роль", желая выяснить, к чему
клонились "настояния" того же Белецкого [Ibid., 37], и приводит убедительный
пример, насколько этот лицедей был неискренен в своих отношениях к высоким
особая и как он старался в каждом случае найти возможность подчеркнуть им,
что все его помыслы и действия направлены исключительно к служению их
интересам, доходящему до забвения им даже своих личных обязанностей к семье
или родным [Ibid., 63]..
Всё заставляет думать, что и вправду это был крайне талантливый и
крайне искусный, несмотря на свою доморощенность, актер-самородок,