"Николай Николаевич Евреинов. Тайна Распутина " - читать интересную книгу автора

Объяснение этому легко найти хотя бы в том впечатлении, какое должен
был производить на привыкшего к вежливости, подобострастию и лести
"самодержца" не считавшийся ни с каким придворным или просто светским
этикетом грубый и смелый до наглости крестьянский "пророк".
Совершенно невозможно представить себе, чтобы в так называемом
"приличном", трезвом обществе кто-либо из присутствующих дерзнул ударить по
столу так, чтобы у хозяина сердце дрогнуло 1 - Распутин же, как нам
известно, прибег к подобному "маневру" в присутствии Николая II чуть ли не в
первый же день их знакомства, и сделал это с таким вызывающим видом, который
сразу же должен был смутить непривыкшего к тому монарха.
Смутить, озадачить, ошарашить, застигнуть врасплох того, кого
собираешься подчинить своему влиянию - это уже пол-победы в виду намеченной
цели. Достигнуть такого успеха в отношении "простых смертных", видавших
"всякие виды" и потому редко поддающихся смущающим уловкам - довольно
трудно, какой бы высокий пост ни занимал кто либо из "простых смертных". -
На "царя" же, "помазанника божьего", "неограниченного монарха", словом на
Николая 11, воспитанного в тепличной атмосфере императорского дома
Романовых, такие выходки "простеца", тут же корявым языком дающего свои,
быть может, и непрошенные вовсе советы, - должны были производить
впечатление какой-то неотразимой "потусторонний" мощи!
Раз поддавшись такому "влиянию", и царь, и царица оказались , как бы
завороженными этой странной личностью, для которой - им казалось - никакие
законы не писаны, кроме "божеских"!
Полные, ко времени знакомства со "старцем", всевозможных религиозных
предрассудков, суеверий, "примет" и т. п., с непрестанным страхом за свою
жизнь и в особенности за здоронье хворого наследника, внемлющие всяким
мистико -спиритуалистическим бредням [Достаточно вспомнить о французском
духовидце Филиппе, гипноза которого Россич обязана скандалом с лже - родами
императрицы], вместе с тем обуреваемые похотью, не вяжущейся с ханжеской
моралью, Николай II и Александра Федоровна нашли, наконец, в Распутине того
"Друга" и господина их мыслей и чувств, которого так долго не хватало
рабским душам этих властителей над шестой, частью земного шара.
Распутин же, если не сразу, то все же очень скоро понял положение, в
какое ставила его психическая неуравновешенность его высоких покровителей, и
сумел сделать отсюда выводы, открывавшие ему доступ к целому ряду "чудес" в
сфере государственного правления Российской империей.
Поистине, в "этой сфере Распутин стяжал себе куда большее право на
звание чудотворца, чем в сфере мистико-религиозной.
"Царский лампадник", как его официально титуловали во дворце, о.
Григорий, на первых же порах своей придворной карьеры, стал в
действительности ближайшим царским, советником, ходатаем за пар" перед богом
и посредником между этими почтенными правителями.
Очень верную, сравнительно, характеристику ролу Распутина, в этот
первый период его "государственной" деятельности, дает нам хорошо знавший
"старца" С. П. Белецкий.
"Войдя в высочайший дворец, - пишет он, - при поддержке разных лиц, в
том числе покойных гр. С. Ю. Витте и кн. Мещерского, возлагавших на него
свои надежды с точки зрения своего влияния в высших сферах, Распутин, -
пользуясь всеобщим бесстрашием, основанным на кротости государя,
ознакомленный своими милостивцами с особенностями склада мистически