"Николас Эванс. Заклинатель " - читать интересную книгу автора

устроили прощальный ужин. Америка как раз выбирала нового президента, и они
в мрачном молчании слушали доносившиеся сквозь треск радио сообщения о
победном шествии Никсона. Настроение у Роберта было такое, словно умер
кто-то из его близких. Сдавленным от горя голосом он объяснял Энни, что
означает победа Никсона для страны и как она повлияет на войну во Вьетнаме,
где воевали многие его друзья. Она, очень взволнованная, крепко обняла его,
впервые вдруг вспомнив, что она уже женщина, а не девчонка.
Только после отъезда Роберта, познакомившись с другими сотрудниками
"Корпуса мира", Энни поняла, с каким незаурядным человеком свела ее судьба.
В большинстве своем те были либо болванами, либо занудами, а иногда
совмещали в себе оба эти качества. Один парень с повязкой на голове и с
возбужденно блестящими, налитыми кровью глазами утверждал, что уже год не
просыхает.
Потом она увидела Роберта в июле следующего года, когда вернулась в
Дакар перед отлетом на родину. Здесь жители говорили на другом наречии, оно
называлось "уолов", и Роберт на нем уже прилично болтал. Он жил совсем рядом
с аэропортом - так близко, что, когда пролетал самолет, приходилось
замолкать - из-за сильного шума ничего не было слышно. Роберт и из этого
извлек пользу - достал расписание прилета и отлета самолетов и,
проштудировав его два вечера подряд, знал теперь все рейсы наизусть.
Заслышав шум мотора, он без запинки называл авиакомпанию, а также откуда и
куда летит самолет. Энни ужасно хохотала, и Роберт выглядел несколько
обиженным. Домой она улетела в тот самый день, когда на Луну впервые ступила
нога человека.
Они не виделись семь лет. Энни блестяще училась в Оксфорде, была
редактором радикального студенческого журнала и, к зависти друзей, без
всяких усилий сильно обгоняла их по английскому языку и литературе.
Журналистикой она стала заниматься, потому что эта деятельность вызывала у
нее не такое отвращение, как все прочее. Она устроилась на работу в одну из
вечерних газет на северо-западе Англии. Мать навестила ее однажды, придя в
отчаяние от унылого пейзажа и грязной гостиницы, где жила дочь; вся эта
убогость настолько потрясла ее, что она проплакала весь обратный путь в
Лондон. Надо сказать, ее можно было понять. Сама Энни терпела этот кошмар
целый год, а потом собрала вещички и улетела в Нью-Йорк, и там почти сразу
стала работать для "Роллинг стоун" - такая прыть удивила даже ее самое.
Больше всего ей удавались раскованно-смелые литературные портреты
знаменитостей, тех, которые обычно жаждали похвал и восхвалений. Ее
недоброжелатели - а их хватало - говорили, что скоро никому не захочется
быть ее жертвой и она останется без работы, но получилось по-другому. Жертвы
валом валили. Казалось, они с какой-то мазохистской страстью только и
жаждут, чтобы их "уделала" или, как еще говорили, "похоронила" (это началось
еще в Оксфорде) своими ручками Энни Грейвс.
Однажды ей в офис позвонил Роберт. Когда он назвал себя, она даже его
сначала не вспомнила.
- Помните "тубаба", приютившего вас как-то вечером в джунглях? -
подсказал он.
Они встретились, зашли выпить куда-то по коктейлю. Энни нашла, что за
эти годы, что они не виделись, Роберт похорошел. По его словам, он читал
все, что она писала. Энни не поленилась проверить - он знал ее статьи лучше
ее самой. Роберт работал помощником окружного прокурора и по мере сил