"Эйдзи Есикава. Честь самурая " - читать интересную книгу авторахолодными лучами.
- Ты ведь тоже голоден? - спросил он у котенка. Тот дрожал, и Хиёси прижал его к груди. Ощутив живое тепло, котенок благодарно лизнул щеку Хиёси. - Кис-кис, - пробормотал он и отвернулся. Хиёси недолюбливал кошек, но котенок был единственным живым существом, которое сегодня обратило на него внимание. Хиёси внезапно насторожился, зрачки котенка расширились от испуга. Из комнаты, прилегавшей к веранде, донесся отчаянный крик мужчины, терзаемого болью. В кухню прошла Оэцу со слезами на глазах. Она вытирала их рукавом, готовя на очаге какое-то снадобье. - Тетушка, - вкрадчиво произнес Хиёси, поглаживая котенка, - малыш голоден и очень замерз. Он умрет, если вы не покормите его. О своем пустом желудке он промолчал, но разжалобить Оэцу не удалось. - Ты все еще здесь? Скоро ночь, и я не позволю тебе остаться у нас в доме. Она закрыла лицо рукавом, чтобы племянник не видел ее слез. Молодая жена самурая, красивая и счастливая года три назад, поникла, как цветок под дождем. Хиёси, держа котенка в руках, думал об ужине и постели, близких и недостижимых. И, внимательно посмотрев на Оэцу, Хиёси заметил в ее внешности странную перемену. - Тетушка! У вас живот! Вы ждете ребенка? Оэцу резко вскинула голову, словно ее хлестнули по щеке. Неожиданный вопрос смутил ее. - Неразумное дитя! Неприлично задавать такие вопросы! Какой ты невежа! нет дела до тебя. - Задохнувшись от гнева, Оэцу скрылась в глубине дома. - Что ж, и пойду, - пробормотал Хиёси, готовый уйти, но котенку не хотелось покидать насиженное местечко. Служанка принесла немного холодного супа и рис, показала миску котенку и поманила его в кухню. Котенок, мгновенно спрыгнув с рук Хиёси, устремился к еде. Хиёси почувствовал, как рот наполняется голодной слюной, но его кормить здесь не намеревались. Хиёси решил идти домой. У ворот его окликнули. - Кто там? - раздался голос из комнаты, где лежал больной. Хиёси поспешил ответить Дандзё и сразу выложил, что его выгнали из гончарной лавки. - Оэцу, открой дверь! Оэцу возражала, говоря, что муж непременно простудится на сквозняке и тогда раны его заноют еще сильнее. Она не подпускала Хиёси к комнате Дандзё, пока тот не впал в ярость. - Дура! - закричал он. - Какая разница, проживу я десять дней или двадцать? Сказано, отпирай! Заплакав, Оэцу выполнила приказ мужа. - Ты его только расстроишь. Поздоровайся и ступай прочь, - сказала она Хиёси. Хиёси просунул голову в комнату больного и поклонился. Дандзё полулежал в постели. - Хиёси, тебя и оттуда выгнали? - Да, господин. |
|
|