"Ильяс Есенберлин. Шестиглавый Айдахар ("Золотая орда" #1) " - читать интересную книгу автора

нового броска, а перед мысленным взором встала бескрайняя, укрытая первым
снегом степь и далекие горы с темными провалами ущелий. Стремительно мчался
конь, в лицо бил ледяной ветер, и на луке седла, в кожаном колпачке,
закрывающем глаза, сидел этот самый орел.
Бату-хан вспомнил, как подняли загонщики матерого седого зверя, и он,
сорвав колпачок с головы любимой ловчей птицы, подкинул ее в синее, как
шелк, небо. Один из нукеров, сопровождавших хана где-то позади, ударил
несколько раз в кожаный барабан - дауылпаз.
Потом был ветер в лицо и пьянящая, как вино, радость от бешеной
скачки.
Орел взял волка, но когда Бату-хан, бросив коня, подбежал к
поверженному зверю, чтоб вонзить кинжал в его сердце, было уже поздно.
Птица уже разорвала грудь волка и вырвала сердце.
Бату был взбешен. Орел не смел опередить своего хозяина. Хан в ярости
поднял плеть...
На всю жизнь запомнились ему холодные неподвижные глаза птицы,
огромные, распростертые на белом снегу черные крылья и дымящаяся на морозе
разорванная грудь зверя. Орел издал пронзительный клекот и взмыл в небо. Он
больше не вернулся к своему хозяину.
"Нет страшнее врага, чем друг, который возненавидел тебя",- прошептал
Бату-хан. Еще он успел подумать, что не сможет сказать сыну то, чему научил
его этот миг. "Будь другом - другу, врагом - врагу, не обижай друга, не
дружи с врагом..." Орел, сложив крылья, камнем ринулся вниз.
Бату-хан успел взмахнуть мечом... Орел с отрубленным крылом рухнул на
землю. Хан сделал к нему шаг, увидел безжалостные, налитые кровью глаза
птицы и неукротимую ярость в них...
Бату поднял меч, чтобы вонзить его в грудь друга, ставшего ему врагом,
чтобы в последний раз ощутить радость от свершившейся мести, но тело
сделалось непослушным, и небо, залитое кровью заката, надвинулось на него.
Неведомая сила безжалостно бросила великого Бату-хана на землю...
На следующее утро, на рассвете, не приходя в сознание, ушел из жизни
грозный Бату-хан. Слезы печали и скорби туманили глаза отважным нойонам и
простым воинам.
Потомки Чингиз-хана, какой бы веры они ни придерживались, свято
соблюдали монгольские обычаи. Где бы ни умер хан, его обязаны были
похоронить в земле предков. Но слишком длинен и долог был путь от Сарая до
Каракорума, и потому, не решаясь нарушить обычай, близкие решили поступить
так: было сделано два черных гроба, в один положили одежду и оружие хана, и
двести воинов, одетые во все черное, на черных конях отправились в
монгольские степи, увозя на родину предков дух великого покорителя народов.
В другой гроб, украшенный золотом, положили тело Бату-хана, дорогое оружие,
золотые чаши, из которых он пил вино и кумыс.
Чтобы никого не прельстил блеск золота, а враги не могли надругаться
над ним, гроб с телом Бату глубокой ночью самые близкие люди унесли на
высокий, поросший густым лесом берег Итиля. Здесь его предали земле. И
опять же, соблюдая обычай монголов, над могилой Бату-хана не поставили
надгробья. В рыхлую землю были посажены молодые деревца. Несколько лет
заповедный лес охранял отряд отборных туленгитов, уничтожая все живое, что
пыталось приблизиться или пролететь над ним. Так было до тех пор, пока не
выросли на могиле Бату-хана деревья и никто уже не смог бы узнать, где