"Ханне Эрставик. Любовь " - читать интересную книгу автора

стряпней. Рассказывая, он достает тарелки, приборы, пару бокалов и подставку
для сковороды. Склоняется расставить все это. Вибеке кладет руку на стол.
Точеную руку с темными ногтями, белокожую и хрупкую по сравнению с мужской
пятерней.
Он ловит ее движение, приближает к руке лицо, она видит, что глаза у
него серые с зеленой поволокой. Она ощущает его дыхание на своей правой
щеке, его губы почти касаются ее, рот полуоткрыт. Язык влажный, слюнявый. Не
исключено, что он жует табак. За его головой с потолка свешивается провод с
лампочкой на конце. Она болтается взад-вперед. Вибеке кажется, что лампочка
раскачивается все быстрее, быстрее.
Мама девочки ссыпает нарезанный хлеб на огромное блюдо, которое она
ставит в центр стола. Потом открывает холодильник и извлекает из него
паштет, варенье и два литра молока.
- Меня зовут Юн, - отвечает он на ее вопрос.
Она спрашивает, ходили ли они на аттракционы, и говорит, что, когда они
ехали мимо центра, там было полно машин. Она вспоминает, что видела там
знакомого, у него был жутко потешный вид! Передразнивая его, она хохочет
так, что колышется живот. Юн и думать забыл про аттракционы, а ведь он вышел
из дома, как раз чтоб сходить туда. Он оглядывается на девочку: она сама
буравит его взглядом. Похоже, она сердится, как будто он обхитрил ее и по
его вине она не попала на аттракционы. Он смотрит на ее мать, та снова
повернулась спиной и возится с чем-то, напевая себе под нос.
Юн пересчитывает, сколько у нее на спине валиков жира. Пять. Отец тоже
толстый. Надо же, думает Юн, а дочка как спичка. И волосы у них темные, а у
нее почти белые. Точно мои, размышляет Юн.
- Погоди, - шепчет Вибеке.
- Почему? - спрашивает он.
- Яичница сгорит.
- Плевать, - бормочет он, давясь смехом. Он наваливается на нее, но она
уворачивается и умудряется правой рукой дотянуться до сковороды и отпихнуть
ее на дальнюю конфорку.
Он выпрямляется и улыбается, прочесывая волосы пальцами. Не сводя с нее
глаз, выключает плитку. Его взгляд жжет и электризует. Почему говорят, что
серые глаза не могут гореть, думает Вибеке. Он ласкает ее взглядом, она
блаженствует.
Она встряхивает головой, убирает волосы со лба, приглаживает их.
Переводит дух. Еще бы полдвижения... Она рада, что увильнула. Это было бы
неправильно. Еще не время, и не здесь. Он такой красавчик, что, когда они
дойдут до разных игр, это должно случиться в месте, достойном их обоих.
У нее пылают щеки. Она хохочет, она чувствует себя счастливой и
неотразимой. Румянец смотрится обольстительно, думает она, намекает на
возможность продолжения: я вся горю и жду.
Кто-то барабанит в окно у нее за спиной. Она отдергивает занавеску: там
женщина в белом парике. Она приплющила нос к стеклу и заглядывает внутрь.
Юн разглядывает ту стену, где дверь на кухню. Рядом с выключателем
висит картина, изображающая павлина. Кто-то залил тарелку черным и
гвоздиками наметил абрис птицы. Юн думает о гвоздях, которые вколачивали в
ладони Иисуса. Между гвоздиками натянуты шелковые нити всех цветов радуги.
Вокруг птицы - оранжевый фон в несколько слоев.
Мать девочки перехватывает взгляд Юна: