"Василий Ершов. Таежный пилот (Мемуар)" - читать интересную книгу автора

лыжами до блеска. Перед взлетом, погазовав и посучив при этом ногами,
удавалось раскачать самолет рулем поворота до такой степени, что одна из лыж
не выдерживала издевательства и страгивалась с места. Что испытывал при этом
насилуемый двигатель, да и весь самолет, знают только наши инженеры.
Так до конца зимы и не пришлось больше пользоваться колотушкой, да и
нервы я сберег, избавившись от наблюдения жутковатого процесса, когда
маленькая женщина, в "ползунках" и унтах, в полуметре от плоскости винта,
поднимает пудовую железяку с запрессованным внутри рулоном транспортерной
ленты. Но это потребовало от меня определенного пилотского мастерства.

*****

Под Новый, 1972 год, аккурат после обеда 31 декабря, выпало мне слетать
за поворот Енисея, в Анциферово. Туда-обратно - час со стоянкой.
Звенел мороз, мне загрузили гору новогодних посылок, двух пассажиров, и
самолетик взмыл. Пятнадцать минут лету - и мы приземлились на укатанную
площадку.
Давай разворачиваться - как бы не так. Машину тащило в сторону, она
съехала в сугроб на обочине, и стало ясно, что у нас что-то с шасси.
Вышли поглядеть. Хвост увяз в снегу, но по следам было видно, что
хвостовая лыжа, которую в обиходе снисходительно зовут "лыженком", не пошла
свободно, ориентируясь вслед за хвостом, а встала поперек и заносит машину.
Лыженок этот установлен на вилке, которая после взлета ориентируется
специальным механизмом так, чтобы лыженок вставал по полету. Но механизм
этот слабоват, и инженерная мысль придумала дополнительно натянуть между
днищем фюзеляжа и носком лыженка резиновый амортизатор, который, позволяя
лыженку на рулении скользить, ориентируясь по движению хвоста, в полете уж
точно притягивал носок к днищу строго по продольной оси самолета.
То ли амортизатор этот на морозе лопнул, то ли крякнуло его крепление,
но лыженок в полете встал поперек, и так мы и сели, не почувствовав ничего
на укатанном снегу. Но при опускании хвоста он всей тяжестью навалился на
стоявший поперек лыженок, уши вилки согнулись, и получился совок,
загребавший снег.
Расковыряв сугроб и убедившись в плачевном состоянии хвостовой опоры,
мы сообщили по радио о повреждении.
Через полчаса мы услышали рокот, приближающийся со стороны города, и
через несколько минут, лихо развернувшись, пал с неба на площадку
аналогичный корабль. По почерку видно было птицу высокого полета. Винт
остановился, и в открывшуюся форточку выглянуло красное лицо нашего славного
командира эскадрильи Ивана Русяева.
- Что - рулить не умеешь? - поздоровался он. - Одна головная боль из-за
вас, салаг...
Осмотрев нашу страдалицу, он прояснел лицом:
- А - все понятно! Резинка! Ну, ребята сейчас наладят.
Повернулся и пошел к своей машине, из которой бригада техников споро
выметывала бензопечку, подъемник, вилку, лыженок, амортизатор, инструмент.
На ходу обернулся и, безнадежно махнув рукой, с улыбкой добавил: - А рулить
все равно не умеешь!
Тем временем нашу машину разгрузили. Анциферовские мужики смущенно
переминались в сторонке, готовые подбежать и помочь по первой просьбе. Им