"Василий Ершов. Таежный пилот (Мемуар)" - читать интересную книгу автора

закрылки и порулил на стоянку. Он так ничего и не понял.
Потом он еще летал на Ан-2, но недолго. На тренировке, летом, на
колесах, после приземления резко нажал на тормоза и перевернулся через
двигатель на спину. Полный капот. К счастью, никто не пострадал, и самолет
удалось отремонтировать без особого шума.
На этом самолетная карьера нашего командира закончилась, и он вскоре
исчез с горизонта, куда-то перевелся.

*****

Прошел год, к зиме собирались уже вводить меня в строй командиром
лайнера-биплана. Да по разгильдяйству потерял я документы. Собирался в
командировку, как истый коммунист взял с собой партбилет, ну, вестимо,
паспорт, пилотское свидетельство, деньги. Все это в автобусе вытащили; ждал,
что подбросят хоть документы... щас.
Ну, паспорта теряются, бывает. Все восстанавливается, ну, рутина. Но
ПАРТБИЛЕТ!
На бюро райкома, после объявления мне строгача за утерю бдительности,
секретарь отозвал меня в угол и тихо, по-свойски пожурил:
- Ты что, как Олег Кошевой... еще в подкладку бы зашил. Получишь
новый - спрячь подальше, под замок, доставай только при уплате взносов и
снова прячь. Второй раз не простят... жизнь поломаешь.
Такая вот была жизнь, что могла из-за бумажки поломаться.

Новое пилотское свидетельство мне выписали быстро, пока я гулял в
вынужденном отпуске. Пилот должен летать, это понимали в управлении.
Партбилет - уже не помню, тоже выдали быстро. А с паспортом помучился.
Паспортная система у нас - самая паспортная система в мире. Что же касается
ввода в строй капитаном, то посчитали, что еще не созрел, бдеть не научился.
Пришлось лишний год набираться опыта бдения.
Набдевшись, получил я, наконец, благословение на ввод в строй, сел на
левое кресло и отлетал программу без проблем. В роль капитана я вошел не
сразу, и вообще, видимо по незрелости, не осознал, что вступил в командную
должность. Каким я был, таким я и остался, только чуть прибавилось
ответственности, да чаще стал репу чесать без доброго дяди рядом.
Командирский опыт набирается на любом типе самолета, независимо от его
размеров, согласно поговорке, что, мол, из кабины размеров самолета не
видно. И учитывается командирский налет независимо от типа, поэтому
самостоятельный налет на Ан-2 в мои времена считался ценнее, чем то же
количество часов, проведенных на правом кресле Ил-18.
Так что решения за штурвалом принимать мне все равно пришлось, несмотря
на имевшую место при моем созревании потерю той бумажки, а ответственность
за решения я нес не партийную, а своей жизнью.

Пролетал зиму. Вторым пилотом ко мне как-то подсадили женщину, Галю
Калинину. Видимо, потому, что я при женщинах не матерился. Но первая же ее
попытка отбить примерзшие лыжи завершилась пробоиной: Галя стукнула не сбоку
по скуле, а пудовой колотушкой сверху. Я понял, что выпускать женщину с
колотушкой под винт выше моих сил, и вынужден был заруливать и делать
несколько кругов после посадки каждый раз по своим следам, укатывая снег