"Василий Васильевич Ершов. Летные дневники: часть вторая" - читать интересную книгу автора

Додежурили. Теперь предлагают Хабаровск, но с задержкой, пока на час. Это,
вполне возможно, - до утра. А мы без выходных с 9-го, 12 дней. Утром
ожидается туман - как раз к нашему предполагаемому возвращению, так что
возможна посадка в Абакане. Ночной Хабаровск с разворотом и тремя
посадками - это тяжело. Вечером-то поспали часок, теперь не уснешь, а если
надо?

23.08. Вчера таки слетали в Хабаровск. Ребята меня свозили, а я
бессовестно дремал всю ночь. Но какая там дрема - краем глаза все же косил
на приборы, а наушники так и не снимал. Трепало весь полет, болтанка
противная; спасибо Васину, что запретил летать выше облаков, вот и болтались
по верхней кромке.
Прием пищи в болтанку выглядит так. На колени кладешь полотенце и
ставишь поднос, на нем - в еще меньших подносиках, или корытцах, - пища и
кофе; обычно еще и девчата готовят бульон, так что две чашки с каленой
жидкостью болтаются на подносе, болтающемся на коленках, которые болтаются
по кабине, трясущейся с частотой примерно три качка в секунду, - длинная
оглобля фюзеляжа именно с такой частотой гасит толчки от болтанки.
Хватаешь обе чашки в руки и, балансируя, ждешь, когда утихнет тряска,
чтобы хоть одну поставить на секунду и освободить руку. Молниеносно зубами
разрывается пакет с кофе, так же вскрывается сахар; все это с промежутками
перемешивается и сразу отпивается большим глотком. Теперь можно эту чашку
поставить на поднос, уже не так боясь, что расплещется.
Теперь бульон. С ним сложнее, потому что он горячее и покрыт обманчивым
на вид слоем растопленного жира. Кто хватал каленый бульон, тот знает, что
под жиром кипяток... но уже поздно: небо облезет.
Сыплешь соль, мешаешь вилкой, языком эту вилку пробуешь. Если слишком
горячо, выход есть. Сыплешь ложкой в бульон рис. Если есть яйцо, режешь
его - и туда же. Все это - в непрерывной тряске. Чашка переполняется,
температура ее снижается; надо хватать и, обжигаясь, глотать, пока уровень
не понизится настолько, что можно поставить. Да там уже почти каша.
Если болтанка сильная, то не знаешь, за что вперед хвататься, и пьешь
попеременно из обеих чашек - а, черт с ним, все равно там все смешается.
Потом уже спокойно можно есть курицу. А запивается все фруктовой водой
или соком.
Это нормальное, полноценное, здоровое, в основном, ночное, питание
летчика. И всегда, когда ест командир, начинается болтанка, по закону
подлости.
Валера посадил оба раза мягко, но... ему, видимо, не хватает внимания,
или же он тратит много сил на снижение с эшелона вручную, да еще
накладывается усталость, да рейс тяжелый. Короче, на прямой он уже
заторможен, а на выравнивании и выдерживании скован и не видит кренов.
Попробуем снижаться с эшелона в автомате.
Если бы я вводил его в строй, да с левого сиденья, да с рулением и
торможениями, то... больше четверки никак нельзя поставить, а ведь он со
мной самостоятельно налетал уже часов 150.
Взлетает, правда, отлично, пилотирует отлично, а на посадке вот такие
казусы.
Правда, и самолет же сложен, черт бы его не взял. Но надо доводить дело
до конца.