"В.Эрн. Григорий Сковорода Жизнь и учение " - читать интересную книгу автора

конкретное осуществление на материалах тех способов виденья, которые уже
потенциально вложены в саму точку зрения. Так, самые строгие методы
естествознания есть детализация общей механической точки зрения, и как, с
одной стороны, они лишаются смысла вне этой точки зрения, так, с другой
стороны, будучи лишь развитием этой точки зрения, неизбежно дают результаты,
предопределенные во всех ее частях.
Итак, обрисовать метод - это все равно, что обрисовать общую точку
зрения.
Какова же эта общая точка зрения? Если, минуя детали, мы сосредоточимся
на главных, основных тенденциях новой европейской философии, то мы обратим
внимание на три ее характерные черты. Эт:орационализм, меонизм,
имперсонализм. Философский разум новой европейской мысли в самом начале
сделал попытку отождествить себя с ratio. Это самоопределение разума в
смысле отождествления себя с ratio имело необычайно важные последствия; оно
было коренным, фатальным, предопределило собой все дальнейшее развитие новой
философии*.
______________
* Здесь следует указать, что я беру новую философию в ее главном русле. Для
меня важна магистраль новой философии, т.е. та ее линия, по которой она
двигалась и развивалась. В этом смысле Декарт или Кант больше характерны для
новой философии, чем Бёме или Баадер, ибо последние, во-первых, отрицаются
магистралью новой философии, во-вторых, по существу являются продолжателями
средневекового и античного умозрения и ничего нового в себе не заключают.
Они новы, как ново все гениальное, но содержание их старое и давно
известное.

Что такое ratio? Это среднее арифметическое между разумами всех людей.
Здесь разум берется в том виде, в каком он присущ большинству. Потенциальные
глубины разума намеренно оставляются в стороне. Качество разума берется не
во всем объеме, а лишь в том, какой свойствен и реально дан большинству.
Принцип количественный, одолевая и первенствуя, урезает в этой концепции
качество разума с двух сторон: и снизу, и сверху. Ratio отрекается как от
темных природных корней разума, питающихся древним основополагающим хаосом
космической жизни, так и от светлых, но скрытых от большинства вершин
разума, объемлемых благодатной и смиренной лазурью неба. Это двойное
отречение от Земли и от Неба накладывает на рационализм печать необычайной
сухости и отвлеченности. Отречение от Земли обусловило огромной важности
разрыв между мыслью философов и мыслью поэтов. Разум поэтический вступил в
небывалое противоречие с разумом философским. Если для Платона мбнЯб поэтов,
т.е. безумие поэтического вдохновения было началом священным и дающим
мудрость, если собственное философствование Платона еще дышало живой
гармонией между началом индивидуального льгпт и началом народного мэцпт';
если для Данте святыня его поэтических постижений легко и безболезненно
сочеталась с философским разумом эпохи, то уже разум Декарта не мог признать
прав поэтического постижения действительности ни в какой степени для ratio
Декарта поэзия только вымысел, и потому не более чем забава и развлечение.
"Природа не развлекается поэзией", - говорит и Галилей. La natura non si
diletta di poesie. По если поэзия вымысел, то вымысел и все то в
человеческих переживаниях и в человеческом отношении к действительности, что
воспевается поэтами, в чем человек, лишенный поэтического дара, становится