"В.Эрн. Григорий Сковорода Жизнь и учение " - читать интересную книгу автора

упражнениями достаточными, ублажить их есть дело не инако, как мудрого,
обладающего собою, царя уединенного, священника Божия, принимающего везде
сущее и все исполнение Духа Господня и поклоняющегося ему духом.
Сковорода провождая тамо дни свои в бодрости
духа, веселости, беспечалии, благонадежности, часто
говаривал при посещающих его: "О свобода! о наука!".
Эта часть рассказа Ковалинского ценна для нас в двух отношениях.
Во-первых, она удостоверяет сильную духовную настроенность Сковороды.
"Вкус к Свободе" укреплялся и возрастал. Та переоценка ценностей, которая
наступает для всякого, вступающего на внутренний путь, возрастала и
углублялась. В человеке, страдавшем своей хаотичностью, терзаемом скукой и
желанием, формируется просветленный мудрец, умевший свои борения философски
осмыслить и мыслью, выросшей из внутренней муки, победить свою стихийность.
Осознав скрытую мысль своей природы, он добровольным подвигом всецело ей
покоряется и на дне своих страданий обретает мир, тишину и глубокую,
просветленную радость.
С другой стороны, Ковалинский своим рассказом дает почувствовать
какую-то сложность и трудность в отношениях Сковороды к церковному
православию.
В самом деле, самочинный аскетизм и самочинное подвижничество очень
опасны с точки зрения Церк-
ви. Сковорода избирает пустынножительство, но не монашеское. Вместо
того чтобы идти дорогой, которой шли тысячи подвижников и святых, Сковорода
совершенно заново прокладывает свой особый путь. Почему Сковорода не идет в
монастырь? По гордости? По своеволию? По самолюбивому желанию не склонять
своей мудрой головы ни перед чем, только перед гораздо более высоким? В
конце концов, как относится Сковорода к Церкви? Положительно или
отрицательно? С упрощенною грубостью Толстого, с бесхитростным смирением
верующего или еще как-нибудь иначе?
На эти вопросы я попытаюсь ответить во второй части книги, когда в
специальной главе буду рассматривать отношение Сковороды к Церкви. Теперь же
достаточно отметить, что отношения Сковороды к Церкви не просты. Их нельзя
охарактеризовать ни одним словом "да", ни одним словом "нет". Но не имея
определенно положительного отношения к Церкви, Сковорода не мог избрать и
пути положительно церковного. Он избирает свой особый путь. И нам с
внимательностью надлежит теперь исследовать все особенности и все
характерное в жизни Сковороды с тех пор, каким было принято внутреннее
решение, составляющее поворотный пункт его жизни.

VIII. ДРУЖБА С КОВАЛИНСКИМ

Пустынножительство в Старице скоро было прервано. Уже о необыкновенной
жизни Сковороды стала распространяться слава. Уже многие стали искать его,
чтобы вступить с ним в "назидательное собеседование". Но вдруг Сковорода
оставляет пустыню и снова делается преподавателем харьковского училища.
Причина этой неожиданной перемены очень характерна для Сковороды. Он отнюдь
не думал усомниться в прелестях и пользе пустынножительства и отнюдь не
почувствовал склонности вести оседлую городскуюжизнь. Он просто воспылал,
философским Эросом к юноше Ковалинскому, и если он решился простор и тишину
полей и созерцательное молчание своего уединения променять на место