"Олег Ермаков. Зимой в Афганистане (Рассказы) " - читать интересную книгу автора

проверить женщин под чадрами, может, у них усатые морды? И то, как он устал
стрелять по окнам соседнего дома, а потом увидел во дворе горбоносого
мужчину с поднятыми руками, и парня, и Салихова, и пехотинца... Все-таки
интересно, как им удалось провернуть это дело? Интересно?.. Какая теперь
разница!.. Плевать.
Он влепил короткую очередь в широкую грудь горбоносого, и тот упал,
повыгибался на земле, выдувая носом алые пузыри, и замер.
...Но Медведев же умер по дороге в полк! Ведь он умер? Так и нечего...
А Опарин? Кто бы мог подумать. Ну кто бы мог подумать?..
Костомыгин думал об Опарине. Он ненавидел Опарина. Вспоминал, как,
оглянувшись, увидел его потное, красное, трусливое лицо с выпученными
глазами, и стонал от отвращения и ненависти.
"Он это из трусости не сделал. Он трус. Он трус", - повторял
Костомыгин, но легче от этого не становилось.
Опарин не выстрелил. Шварев грозил ему, кричал на него, но Опарин не
выстрелил. Что ему стоило нажать на курок, ну что ему стоило? Он обливался
слезами и просил отпустить его. Отпустить? Куда? Домой к мамаше? Он совсем
чокнулся, он истекал слезами и просил, чтобы его отпустили... Боже, что с
ним будет в полку!
"Какая мне разница, что будет с этим слизняком! К черту его. Он трус,
обыкновенный трус, и нечего о нем думать. Вот Салихов..." - думал
Костомыгин, затягиваясь сигаретой. Он накурился уже до тошноты и едва
сдерживался, чтобы не стравить, но доставал из пачки новую сигарету и
прикуривал. "Вот Салихов... Неужели там был еще и Салихов?" - спрашивал себя
Костомыгин, морщась.
Но в тесном дворике был и Салихов. Это же он вместе с пехотинцем
захватил мятежников, долбивших из пулемета.
Да, там был и Салихов. И когда Салихов понял, что Опарин не будет
стрелять, что Опарин скорее сам застрелится, чем будет стрелять, когда он
это понял, он подошел к парню, который все не отнимал от лица свою
растрепанную грязную чалму, и убил его рукой. Он убил его пустой рукой, и
это никого не удивило. Он это так быстро сделал, что можно было подумать,
будто парень умер своей смертью, - вдруг остановилось сердце, и он замертво
упал.
Костомыгина трясло на ящиках со снарядами, он затягивался сигаретой, и
ему не хотелось умирать черт знает когда, через тысячу лет. Ему хотелось,
чтобы сердце остановилось сейчас. Но оно не останавливалось.


Желтая гора

Было сухо, тепло и желто. Тело было легкое. Странная женщина, вросшая в
землю, кормила его с рук красными ягодами. Белый пушистый ком прижимался к
щеке, теплый, тяжелый ком.
И раздался взрыв.
Прядильников закричал и проснулся. Он сел в постели, протер глаза,
огляделся и понял, что он спал в своей однокомнатной квартире и что его
разбудил трезвон будильника. Он потянулся, опустил ноги на пол, прошел к
столу, включил магнитофон. По утрам он слушал рок. И в это утро он слушал
рок. Это бодрило, как крепкий индийский чай или густой бразильский кофе.