"Илья Эренбург. Оттепель (Повесть)" - читать интересную книгу автора

чудеса творит". И минуту спустя спрашивает Егорова: "Скажите, Павел
Константинович, как со станками для Сталинграда" В третий раз
запрашивают...? Летом секретарь горкома Ушаков при Лене сказал Журавлеву,
что нельзя оставлять рабочих в ветхих лачугах и в бараках, фонды на
жилстроительство выделены еще в прошлом году. Иван Васильевич спокойно ему
ответил: "Без цеха для точного литья мы бы оскандалились, это бесспорно. Вы
ведь первый нас поздравили, когда мы выполнили на сто шестнадцать процентов.
А с домами вы напрасно беспокоитесь - они еще нас переживут. В Москве я
видел домишки похуже". Не хочет себя расстраивать, думала Лена, на все у
него один ответ: "Обойдется". Эгоист, самый настоящий эгоист!
В молодом Журавлеве подкупало легкое, незлобивое веселье, а оно с
годами ушло. Были у него неприятности по работе, три года назад все
говорили, что его снимут, он дважды ездил в Москву - обошлось. Может быть,
он от этого стал реже улыбаться? Может быть, его угнетает ответственность за
судьбу завода? А может быть, просто отяжелел? Впрочем, он и теперь
оживляется, когда рассказывает об агрегатных станках, о том, что в Москве
его чудесно приняли, что Никифорову, который пробовал его угробить, намылили
голову. Для Лены это самодовольство - и только. Но Иван Васильевич любит
завод, гордится им. Минутами ему кажется, что завод и он - это одно; если
ему горячо жмут руку, значит приветствуют весь коллектив, а если завод не
выполнит плана, это будет личным несчастьем его, Журавлева.
Чем он увлекается помимо работы? Есть у него свои страсти. Он молодеет
на двадцать лет, когда в воскресенье отправляется на рыбную ловлю или
обсуждает с Хитровым, на какую насадку лучше клюет рыба. Это раздражает
Лену: мог бы взять книгу, пойти в театр, а для него высшее наслаждение -
часами глядеть на поплавок.
Не понимает Лена и симпатии мужа к Хитрову. Это исправный работник,
хороший семьянин; он толст, розов и похож на взрослого младенца; у него
приятный басок, и, обхохатываясь, он рассказывает в сотый раз известные всем
анекдоты. Хитров свято верит в ум и в звезду Ивана Васильевича. Они вместе
ловят рыбу, иногда ездят на охоту, иногда играют в шашки или мирно выпивают
поллитра. Журавлев говорит о Хитрове: "Закваска у него правильная..."
Соколовский как-то язвительно заметил: "Хитров прежде удочки в руки не брал,
а теперь уверяет, что с детства страстный рыболов. Больше того - он вчера
изрек: "Щуку поймать труднее, чем пескаря, это бесспорно". Лене Хитров
противен, она его считает подхалимом и однажды, рассердившись, спросила
мужа: "Ну как ты можешь с ним часами разговаривать" Он ведь повторяет все,
что ты говоришь?. Иван Васильевич пожал плечами: "Хитров вовсе не дурак, у
него всегда оригинальные предложения. Судишь с кондачка, а сама ничего не
знаешь".
Он любит ее, любит дочку - это Лена знает. Но не о таком чувстве она
мечтала, когда решилась стать его женой. Он ее считает экзальтированной,
иногда усмехается: "Говорят, раньше извозчики рубль запрашивали, а везли за
десять копеек. Так и ты - хочешь жить с запросом. А жить проще. Да и
труднее..."
В первые годы совместной жизни Лена пыталась заговаривать с мужем о
любви, о назначении жизни, о том, в чем счастье. Он ласково улыбался, но
всегда обрывал разговор, говорил, что ему нужно работать. Он считает, что
Лена хорошая жена, он с нею счастлив. Правда, имеется у нее слабость: ей
хочется, чтобы он все время говорил о своих чувствах, но ведь у женщин