"Стив Эриксон. Дни между станциями" - читать интересную книгу автора

во тьме; он решил, что видение безвозвратно упущено. Он решил, что больше
никогда не сможет видеть сквозь поверхность вещей. Так продолжалось неделю,
другую; он погружался в отчаяние, пока в один прекрасный день не услышал над
головой страшную бомбу, которая, взорвавшись, прожгла дыру в его собственной
тьме. В это мгновение он выглянул в дыру и увидел все то же - костры,
горящие в трупах выпотрошенных животных, и людей, грызущих винтовки. Он
понял: то, что находится по ту сторону экрана, ничуть не лучше того, что он
видит по эту сторону, и нет смысла ждать минуты, когда он сможет шагнуть
туда, где, как ему всегда казалось, его место и куда он всегда намеревался
когда-нибудь отправиться. Он понял, что резня - это резня, поражение - это
поражение, а мертвые всегда будут умирать и там ничуть не лучше, там все
точно так же. В этот момент он повзрослел. В этот момент он уловил где-то
внутри суть того, что будет двигать им позже: его побуждения всего лишь
дожидались формы, в которую могли бы вылиться. После этого он заснул.
Сестрам милосердия неделями не удавалось его разбудить; врачи посчитали, что
он пробудет в коме неопределенно долго, вероятно - бесконечно. И только в
одиннадцатом часу одиннадцатого дня одиннадцатого месяца того же года, ровно
в тот миг, когда подписывалось перемирие, он открыл глаза и стал снова
видеть.

6

Когда маршал Фош * ввел победоносные французские войска в город, Адольф
впервые по-настоящему увидел Париж, прежде видав лишь рю де Сакрифис да
несколько отдаленных переулков. Он шагал по улицам с остальными солдатами
под приветственные вопли разбушевавшейся толпы, и ему даже не приходило в
голову, что фасады зданий были построены вверх, от земли, - скорей,
предполагал он, город сформировался как каньон, выдолбленный в земле
вековыми дождями, огнем и рекой, бегущей по центру каньона. Он не мог
представить себе, чтобы Гран-Пале, высящийся над Сеной, был изобретением
точно таких же живых существ, как те, что лежали, умирающие, искалеченные,
на полях сражений всего в километрах отсюда. Знай он это до того, как пошел
на войну, возможно, он сильнее проникся бы состраданием и отвращением,
глубже сопереживал бы раненым и убитым; возможно, он не так мгновенно
сделался бы фаталистом. Он был изумлен при виде обрадованных мужчин на
улицах - не в комнатах и не в окопах; он был изумлен при виде женщин,
которые были стары и некрасивы, а не прекрасны, нарумянены и молоды.
Цитадели Парижа поднимались, как иссеченные скалы, а окна мерцали, как
пещеры, в которых разожгли и поддерживали огонь, - крохотные дырочки в
экране, иллюзорно далекие.
______________
* ... маршал Фош... - Фердинанд Фош (1851-1929) - французский военный
деятель, главнокомандующий силами союзников в конце Первой мировой войны.

В своей военной форме, ему было достаточно приостановиться и взглянуть
на что-либо, проявляя маломальское желание или интерес, как его тут же
хватали за локоть, провозглашали героем и приглашали отведать. Так его
кормили, давали приют и ухаживали за ним по всему городу. В те первые
послевоенные дни погоны служили молодым людям повсеместным пропуском: в
первый же вечер, когда он вступил в Париж, его накормили ужином в отличном