"Стив Эриксон. Дни между станциями" - читать интересную книгу автора

оставляя позади потревоженные парочки, пока в последней комнате коридора не
нашел их. Жан-Тома даже не повернулся, чтобы взглянуть на него, так поглощен
он был своим занятием. Но Жанин подняла глаза и увидела, как Адольф,
небольшого росточка для своих шестнадцати лет, поднял с нее Жана-Тома и
вышвырнул его в окно с третьего этажа.
И поскольку бежать было уже незачем, возникло ложное чувство, что все
приостановилось; Жанин и Адольф вдвоем стояли у окна, глядя на улицу, где
лежал Жан-Тома. Сбежалась толпа мужчин, и Жанин оттащила Адольфа. Она
наблюдала за происходящим внизу и прислушивалась к возбужденным голосам. Она
видела, как Жан-Тома слегка шевельнулся в темноте. Комната заполнилась
остальными женщинами. Адольф стоял позади, у стены, размышляя, пока они
глазели на улицу.
Затем они медленно повернулись к нему. Он глядел на них. Лулу стояла в
дверях, похожая на труп. Он еще жив, сказала одна из женщин у окна: с улицы
донесся шквал голосов. Адольф уставился в пол. Тебе придется уйти, сказала
Лулу. Мадам вбежала в комнату, взглянула на женщин, выглянула из окна на
лежащего внизу Жана-Тома, снова взглянула на женщин, затем на Адольфа. Ему
придется уйти, снова сказала Лулу, обращаясь к мадам. Она говорила так,
словно он действительно был ее сыном.
Он ушел. Женщины собрали немного денег, и одна из них дала Адольфу
адрес своей подруги в Туре. Адольф ушел задворками, как всегда, когда сбегал
из этого дома. Как всегда, сбегая из этого дома, он вышел через задний двор;
он не остановился, чтобы в последний раз окинуть все взглядом. Он забрал бы
с собой Жанин, но ему все слышался ее смех. Наконец он был на дороге к югу
от Парижа, и номер семнадцатый с его потайной комнатой оказался позади.

Вскоре после этого он отправился на войну. Солдаты подобрали его у
каменного моста через речушку по дороге в Тур; не было таких
шестнадцатилеток, которых не задела бы война. Он назвался Адольфом Сарром.
Отряд посовещался, шестнадцать ли мелковатому Адольфу Сарру; когда он
сказал, что не уверен, они немедленно забрали его. Все они шли к Вердену;
войска отправляли эшелонами. Пришла зима. Солдаты разводили костры во
вспоротых брюхах дохлых лошадей и распластывались по горячим стволам только
что выстреливших пушек. Когда кончалась еда, они сидели в окопах и глодали
свои хромированные винтовки. Как и в комнатке в номере семнадцатом, Адольф
глазел на свет, взрывавшийся в небе, туго натянутом над горизонтом: бомбы
рвали его в клочья, и свет лился из гигантских, зияющих дыр. К следующему
году осада закончилась и французы двинулись на Лотарингию. К тому времени
Адольф, казалось, уже ничего не чувствовал - он был слишком зачарован
светом. Последнее взрезанное облако ослепило его; его унесли на носилках в
лазарет и усадили на раскладушку. Он слышал голоса медсестер, обращавшихся к
нему, но видел одну белизну; он представлял себе лица женщин номера
семнадцатого и к каждому услышанному голосу присовокуплял одно из этих лиц.
Лишь для Жанин не нашлось голоса, не нашлось смеха, который напоминал бы ее
смех. Спустя время, лежа в лазарете, он начал сам рисовать линии на белом;
он сам лепил образы. Каждый образ он называл ее именем и слышал в ответ ее
смех. В эти очарованные дни он блуждал между глубокими сомнениями и
благоговейным ликованием: собственные инстинкты и понимание сперва изумили
его, затем оставили. В какой-то момент белизна поблекла, посерела; ему
показалось, что он упускает видение. Однажды утром он проснулся, и все было