"Стив Эриксон. Дни между станциями" - читать интересную книгу автора

обязательно было оборачиваться, чтобы понять, что она стоит у дороги. Она же
не видела причин кричать ради него. Однако так, без вскрика, когда все
закончилось, он почувствовал, что чего-то не хватает.
Вернувшись из-за океана, он размышлял, попытаться ли попасть на
Олимпиаду в Мехико, но решил дождаться Мюнхена. Приняв это решение, он
вздохнул свободнее, и ему стало проще жениться на ней. В ночь после свадьбы
они уехали в Сан-Франциско; в самолете, загипнотизированная ревом
двигателей, она внезапно поняла, что беременна Жюлем. Она уставилась в окно
на лоснящуюся взлетную полосу, и ей грезилось, что самый дикий черный кот в
Канзасе гонится за крылом самолета.

Они жили в потайном переулке, в который можно было попасть через
маленький коридорчик в конце лестницы, взбегавшей в гору. Если не считать
коридорчика, квартал был совершенно закрыт, неведомый ни автомобилистам, ни
обитателям города, прожившим здесь всю свою жизнь; переулка не было ни на
карте у Лорен, ни в местном справочнике, который она купила в первый день в
городе, ни в атласе в библиотеке; ставни на окнах с громким стуком
открывались и захлопывались сами по себе, а дверные проемы оставались
безликими, пока не садилось солнце и темнота не поглощала переулок. В конце
квартала стоял лишь один очень старый автомобиль, и она не могла себе
представить, как он туда попал, если только его не спустили с неба. На
табличке на доме было написано "Бульвар Паулина"; она поразилась, когда
через два года они переехали в Лос-Анджелес и, после долгих недель поиска,
риэлтерское агентство отправило их смотреть квартиру в Голливуд-Хиллз по
адресу: бульвар Паулина, дом двадцать семь. Эту квартиру они и сняли. На
бульвар Паулина в Голливуд-Хиллз приходилось пробираться по узенькому
проходу на вершине лестничного пролета, еще более высокого, чем лестница в
Сан-Франциско; ставни с громким стуком открывались и захлопывались, и в
дверных проемах не было ни одного лица. Там не стоял автомобиль, зато висела
афиша - совсем как новенькая - к фильму "Плоть и дьявол", на которой Джон
Гилберт целовал Гарбо *. Три лета спустя, когда Джейсон был в Европе на
тренировках перед мюнхенскими соревнованиями, Лорен отправилась в
Сан-Франциско на выходные и пошла искать свой старый дом на бульваре
Паулина. Но так и не нашла его. В тот день она три часа бродила взад-вперед
по Колумбус-стрит в поисках лестницы рядом с итальянским гастрономом; она
искала тропинку, на которую сворачивала сотни раз. Ступенек нигде не было.
Она расспрашивала соседей, лавочников, полицейских, почтальонов, но ни один
из них никогда не слышал о бульваре Паулина. Она осведомилась у хозяина
магазинчика о лестнице, которая когда-то начиналась возле его заведения, но
он такой не помнил. Она вернулась в Лос-Анджелес в легком отчаянии,
опасаясь, что бульвар Паулина в Голливуд-Хиллз, где она жила теперь, тоже
пропал, но переулок был на месте и дожидался ее, и, стоя у окна на верхнем
этаже в конце улицы, она вспомнила соответствующий вид из окна квартиры в
Сан-Франциско, где, вглядываясь в Колумбус-стрит далеко внизу, она
обхватывала пальцами живот, в котором тогда еще жил Жюль.
______________
* ... афиша... к фильму "Плоть и дьявол", на которой Джон Гилберт
целовал Гарбо. - "Плоть и дьявол" (1926) - романтическая драма Кларенса
Брауна, экранизация романа Германа Зудермана "Бессмертное прошлое"; в
главных ролях Джон Гилберт (1899-1936) и Грета Гарбо (Грета Ловиса